КРИЧАЩАЯ   ТИШИНА

    Дробицкий Яр под снегом. Погодные условия остановили работы по строительству железобетонной лестницы от «Древа жизни», чаще называемого «Менорой» ( авторы – А. Ильичев, Н. Фоменко, П. Чечельницкий), к дороге на мемориал «Жертвам Хо­локоста». Финансирует работы Благотворительный Фонд «DААR» (пре­зидент Майкл Блейзер, Хью­стон). Заказчик — Харьковский областной комитет «Дробицкий Яр» (председатель Леонид Леонидов), подрядчик — строительная фирма ООО «ВСК». БФ «DААR» перечислил на р/счет заказчика 81127 грн.
    Средства, выделенные на производство работ Благотворительным фондом «DААR», были собраны давно. Американцы в Хьюстоне, собирая деньги, планировали, что они будут использованы для увековечивания памяти жертв Дробицкого Яра, а не на оплату сотрудникам Дирекции строительства (как предлагал ее директор), которая к тому времени уже не занималась непосредственно возведением мемориала. По распоряжению Облгосадминистрации все работы в Дробицком Яру осуществляло Управление капитального строительства областной администрации. Г-н директор хотел за счет благотворительных средств оплатить и вовсе несанкционированные работы в Зале имен (планшеты с именами жертв), которые так и не были приняты комиссией при сдаче Мемориала.

    Строительство Мемориала завершено. Есть вещи, которые надо совершенствовать, возможно, даже менять, но для этого нужны средства и согласования со всеми заинтересованными сторонами.
    Так как, к сожалению, УКС как государственное подразделение, не мог принять на свой счет собранные БФ «DAAR» средства, в настоящее время они направлены на возведение лестницы и установку гранитного мемориального камня с информацией о трагедии, которая произошла в этом месте. Как ни странно, в Дробицком Яру, где возведен внушительный мемориал, на нем нет ни слова в память о произошедшей трагедии — зверском уничтожении в 1941-1942 гг. всего еврейского населения города.
    Возможно, именно поэтому появляется в одной харьковской еврейской газете статья, в которой, казалось бы, серьезный человек, по долгу службы ответственный за воспитательную работу кафедры АПП университета строительства и архитектуры, пишет, как он в Дробицком Яру, «пытаясь угадать места массовых захоронений, поймал себя на мысли, что нет ощущения кладбищенской тревоги, но, наоборот наступило необъяснимое умиротворение, которому позже я нашел ответ».
    Безусловно, каждому свойственны свои ощущения, но я впервые встречаю человека, который на месте страшной трагедии, испытывает «необъяснимое умиротворение». Читаем дальше. Оказывается, что не только автор статьи испытывает это необъяснимое чувство, но и еще один, неуполномоченный никем человек, который присвоил себе право проводить на мемориале экскурсии, рассказывать посетителям о трагедии в Дробицком Яру, подтверждает, что «на территории Мемориала она никогда не испытывала никаких тягостных ощущений»…
    Автор статьи делает очень «интересное» умозаключение: «И тогда мы при­шли к выводу, что «невинно убиенные души» это сильные ростки новой жизни. А где жизнь, нет места печали». Как говорится, дальше – некуда… Я только с горечью думаю, что почуствуют родственники жертв и выжившие в Холокосте, прочитав эти строки!..
    Повторюсь еще раз — каждый испытывает в местах Катастрофы то, что испытывает. И это его ощущения, его личное право на них. Просто не следует браться за то, чего ты не понимаешь, а главное, когда не испытываешь, если не чувство боли, то хотя бы, сопереживание.
    Похоже, мы «заговорили» Ка­та­строфу. Мы «отдали» места наших трагедий не в те руки, Давно еврейская община пытается навести порядок в эксплуатации комплекса в Дробицком Яру, согласовав свои действия с городскими властями. Что-то удается, но медленно, а надо поспешить, иначе вырастает поколение, которое в книге посетителей на месте страшной трагедии оставляет запись: «Услышанное и увиденное зажгло в наших душах свечи любви и добра, которые будут освещать наш последующий путь»… Любовь и добро — прекрасные чувства, но не на местах трагедий.
    Что и как можно было рассказать студентам, чтобы на месте расстрелов 16-ти тысяч женщин, стариков, детей, стоя у их могил, почувствовать в душе «зажженные свечи любви и добра»?!

НА   МЕСТЕ   ПЕРЕЗАХОРОНЕНИЯ ОСТАНКОВ   БЫВШИХ   УЗНИКОВ ХАРЬКОВСКОГО   ГЕТТО   БУДЕТ СТОЯТЬ   ПАМЯТНИК

    Эскизный проект памятника на могиле, где в августе 2007 года были перезахоронены останки 150 бывших узников харьковского гетто, подготовлен Евгением Котляром, доцентом Харьковской государственной академии дизайна и искусств, членом Национального Союза художников и союза дизайнеров Украины. В связи с тем, что перезахоронение состоялось рядом с основным мемориалом в Дробицком Яру, необходимо было, чтобы новый памятник зрительно не входил в противоречие с существующим комплексом и, в тоже время, нес в себе еврейские традиции.
    На встрече Леонида Леонидова, председателя Харьковского областного комитета «Дробицкий Яр», Евгения Котляра, автора эскизного проекта, и Александра Ткача, главного архитектора проекта «Института Харьковпроект» ( он проектировал в свое время Мемориал жертвам нацизма в Дробицком Яру), из многочисленных вариантов, созданных Евгением Котляром, остановились на одном. который одобрил и главный раввин Харькова и Харьковской области Мойше Москович.
    Рассказывает автор проекта Евгений Котляр:
    «По своему пластическому решению памятник несет самостоятельный образ и связан со стилистикой всего мемориального комплекса.

    В его основе — разорванная целостная форма полукруга, своеобразной капсулы, из которой выделяются два криволинейных сегмента — пилоны и их центральная часть — еврейская мацева. Они как бы расходятся в пространстве, разделяя душу и тело еврейского народа: душа разорвана на две части, а между ними — еврейское тело в виде надгробного камня, форма которого издревле сложилась в еврейской погребальной традиции. С левой стороны мацева соединяется с пилоном черным клином — символом смерти, — с правой — симметрично зияет пустота — пространство зримого мира, как символ вечности жизни.
    Оба пилона также несут символический образ преклоненных скорбящих фигур, накрытых молитвенным покрывалом — талесом, где место традиционной черной полоски занимает строчка с текстом, обращенным к памяти погибших.
    Ступени к мацеве — возвышенная скорбь на пути к небу; смещенные относительно центральной мацевы пилоны — символ круговорота времен, многомерный образ человеческого пути, в еврейской традиции — символ движения из галута к мессианским временам в Эрец-Исраэль, где встретятся и воскреснут все ушедшие поколения, где воссоединяться души и тела сынов Израиля. В этом памятнике — еврейская вера на встречу в грядущем живых и мертвых».
    Захоронение планируется оградить по периметру низким парапетом, все пространство в центре заполнить красно-оранжевым терразитом, на котором в хаотичном порядке разбросаны сотни камней, как символ каждой погибшей человеческой жизни.
    Осталось основное — согласовать эскизный вариант с соответствующими инстанциями, затем мастерская А. Ткача приступит к выполнению рабочего проекта. Следующий этап — финансирование и установка памятника. Этот объем работы собирается взять на себя религиозная община ортодоксального иудаизма.

ИМЯ.   ЛИЧНОСТЬ

Александр Волобуев, Харьков

ХАРЬКОВСКИЙ   ПЕРИОД
ЛЬВА   ЛАНДАУ

Лев Ландау, 1934 г., Харьков

    22 января 2008 года исполнилось 100 лет со дня рождения выдающегося физика-теоретика, создателя одной из наиболее мощных научных школ, лауреата Ленинской и Нобелевской премий академика Льва Давидовича Ландау. Научные результаты Льва Ландау вошли в сокровищницу физической науки. Многие из них были получены ученым во время работы в Украинском физико-техническом институте в Харькове, где он провел около пяти (1932 -1937 гг.) исключительно успешных с научной точки зрения лет, где начал создавать свою всемирно известную теоретическую школу; где написал первые тома курса «Теоретической физики», которые стали настоящим рукотворным памятником их авторам – Льву Ландау и Евгению Лифшицу.
    Безусловному и признаному лидеру теоретической физики Льву Давидовичу Ландау было всего 54 (без двух недель) года, когда 7 января 1962 года он стал жертвой тяжелой автомобильной аварии, после которой уже не сумел вернуться к активной творческой работе. Однако его научная жизнь началась так рано, а научные достижения оказались столь значительными и для огромного большинства ученых практически недосягаемыми, что он по праву считается одним из творцов современной физики и. без сомнения, одной из наиболее заметных фигур в науке ХХ столетия.
    Родился Ландау в Баку 22 января 1908 г. в семье инженера-нефтянника Давида Львовича Ландау и врача Любови Вениаминовны (дев. Гаркави). В 13 лет окончил гимназию, в 14 — поступил в Бакинский университет и посещал сразу два факультета — физический и химический, сознательно отказавшись от математического из-за необычайной широты математики, а он, несмотря на юношеские годы, хотел заниматься только той наукой, которой сможет владеть в совершенстве. Можно сказать, что он достиг этого в полном объеме, поскольку знал теоретическую физику, как мало кто другой, став в ней одним из наиболее профессиональных универсалов во всей истории этой науки.
    В Баку Л. Ландау проучился два года и в 1924 г. стал студентом физического отделения Ленинградского университета, который (вместе с Московским), был в то время лучшим высшим учебным заведением советской России. Первую работу молодой ученый напечатал еще в университете в 1926 г., в следующем — вышла вторая (и без преувеличения первая) его выдающаяся работа, где было предложено описание квантовых систем, которые не пребывают в т. н. чистых состояниях, и введено принципиально новое фундаментальное понятие о матрице плотности.
    В 1929 г. Лев Ландау по командировке Наркомпроса поехал в Западную Европу, где пробыл полтора года, посетив Данию, Англию и Швейцарию. Особенно плодо­творным было его пребывание у Нильса Бора, талант учителя и обаяние которого произвели на Ландау неизгладимое впечатление. На семинарах под руководством Бора горячо обсуждались самые острые проблемы физики тех дней, которая переживала, как известно, один из наиболее значительных периодов своего исторического развития.
    В 1931 г. Лев Ландау вернулся в Ленинградский ФТИ, который к тому времени настолько вырос, что от него по инициативе его директора Абрама Иоффе начали отпочковываться отдельные научные учреждения. Новые институты физико-технического профиля были созданы в Томске, Свердловске и тогдашней столице Украины — Харькове, где появился знаменитый УФТИ. В последний, по приглашению директора И. В. Обреимова, чтобы возглавить теоретический отдел, в августе 1932 г. и переезжает 24-летний Л. Д. Ландау.
    (Почему Ландау уехал из Ленинграда? По воспоминаниям академика А. Ахиезера, в Ленинграде его просто не дооценили. А. Иоффе считал, что теоретические отделы не нужны. Ландау он не любил и не доверял ему. В письме к Эренфесту Иоффе обвинял Ландау,что тот талмудист. — Ред).
    В это время в Харькове уже освоился «десант» молодых воспитанников ФТИ — Л. В. Шубников, А. И. Лейпунский, А. К. Вальтер, К. Д. Синельников и др., которые прибыли в УФТИ из Ленинграда вместе с И. В. Обреимовым. (Из воспоминаний А. Ахиезера: «Когда Ландау из Ленинграда пригласили в Харьков, ему сказали: «Будете заниматься, чем хотите, брать к себе тех людей, каких находите нужным». Короче, ему дали карт-бланш». — Ред.).
    Вскоре после прибытия в Харьков Лев Ландау принял также кафедру теоретической физики в Харьковском механико-машиностроительном институте (ныне — НТУ ХПИ).
    Харьковский период продолжался всего немногим более 4-х лет и стал определяющим в жизни Ландау. На эти годы приходится ряд результатов, которые без преувеличения можно отнести к основным достижениям Ландау: это «теория фазовых превращений ІІ-го рода Ландау», теория промежуточного состояния сверхпровод­ников, «уравнение Ландау-Лифшица», теория дисперсии и поглощения звука, тео­рия металлов при сверхнизких температурах, статистическая теория атомных ядер и мн. др. А если добавить, что Л. Ландау, интерпретируя эксперименты Л. Шубникова, высказал идею о существовании антиферромагнетиков, а также предсказал возможность автолокализации электронов в кристаллах, то становится понятной беспрецедентная степень научной активности Л. Ландау во время работы в УФТИ. Соответствующие публикации сделали его имя всемирно известным, а Харьков — одним из ведущих центров теоретической физики не только в СССР, но и в Европе. В УФТИ приезжали и работали многие выдающиеся физики — Н. Бор, П. Дирак, В. Фок, Я. Френкель, И. Тамм, Г. Гамов, В Вайкопф, Ф. Хоутерманс, Г. Плачек, Р. Пайерлс и др.

Делегаты 3-й Всесоюзной теоретической конференции с участием иностранных физиков из Англии, Франции, Германии, Дании, Швеции.
В центре стоит руководитель теоретического отдела УФТИ Л. Ландау, слева — Н. Бор. Харьков. 1934 г.

    Результаты, полученные Л. Лан­дау в Харькове, стали классически­ми, мно­гие носят его имя. Пришло и первое формаль­ное признание — без защиты диссертации Л. Ландау в 1934 году была присуждена степень доктора физико-математических наук. Не менее важным стало и то, что тогда же стала создаваться его школа. Он начал также преподавать. Л. Ландау видел теоретическую физику как единую науку, которая может быть построена на основе общих законов, в первую очередь, законов сохранения. Этот подход полно­стью был реализован в многотомном курсе «Теоретическая физика», написанном совместно с Е.М. Лифшицем и отмеченным высшей в Советском Союзе наградой — Ленинской премией. Будучи прирожденным педагогом (а профессором он стал в 27 лет), Лев Ландау мечтал написать книжки по физике и математике для физиков на всех уровнях — от школьных учебников до монографий для профессионалов. В значительной степени ему это удалось, ибо при его жизни были изданы практически все тома курса, а также несколько томов «Физики для всех». Значение написанного Ландау для развития физики невозможно переоценить — и физик-тео­ретик, и физик-экспериментатор, а вмес­те с ними и студенты могут найти в его книжках все, что необходимо каждому из них. В результате «Теоретическая физика» переведена на более чем десять языков и издана (в отдельных случаях, по несколько раз) во всех развитых странах мира.
    В августе 1935 г. Ландау был приглашен в Харьковский университет, где начал преподавать на кафедре теоретической физики, а уже в октябре того же года был назначен заведующим кафедры экспериментальной физики, на которой работал до начала 1937 г.
    В эти годы Лев Давидович задумал и начал планомерно осуществлять свою собственную систему подготовки физиков-теоретиков путем сдачи ими серии специальных экзаменов по математике (их, как правило, было два) и физике — т. н. «теорминимум Ландау». Фак­тически теорминимум в части физики отвечал материалу томов курса, а их количество составляло семь. Эта система доказала свою жизнестойкость, широко распространилась и существует до сих пор. Те, кто прошли полное испытание, получали право называть себя учениками Ландау (а его самого — Дау) и, что важно, возможность без профессиональных препятствий спокойно заниматься любым вопросом теоретической физики. Многие желающие делали попытки сдать программу теорминимума в полном объеме, и ни для кого это не было легким делом. С 1934 г. по 1961 г. все экзамены, учет которых вел сам Ландау и на которых не ставилось никаких оценок, а только дата с отметкой «сдал» либо «не сдал», прошли всего 44 человека; в частности, в харьковские годы — это А. Компанеец, Е. Лиф­шиц, А. Ахиезер, И. Померанчук и венгр Л. Тисса.
    После Ландау в Украине осталось то, что потом получило название филиа­ла школы Ландау, а два наиболее ярких её представителя — академики НАН Украины А. И. Ахиезер и И. М. Лифшиц (родной брат Е. М. Лифшица) — создали свои собственные очень сильные научные школы. Эти школы при всей своей самостоятельности сохранили основные традиции школы Ландау — чрезвычайно высокий профессиональный уровень, который обеспечивался ландауской системой подготовки и отбора кадров, жесткую требовательность на семинарах и взаимную доброжелательность в жизненных вопросах, дружеские, даже неформально теплые отношения Учителя с учениками, заботу о молодом поколении, которое должно было усваивать и понимать базовые принципы существования Школы, строго следовать им. Фактически Л. Ландау создал и вывел харьковскую теоретическую физику на мировую орбиту.
    С другой стороны, Харьков стал определенным трамплином для будущих не менее значимых свершений и самого Льва Ландау: здесь он фактически начал свою блестящую карьеру, нашел и воспитал первых своих учеников, большинство из которых стало его единомышленниками в работе и близкими друзьями по жизни, здесь родились смелые планы организации и развития теоретической физики в стране и подготовки в ней физиков-тео­ретиков, здесь он имел благодатную поч­ву для получения своих выдающихся результатов, здесь, наконец, он встретил Конкордию Терентьевну Дробанцеву (Кору) — главную женщину своей жизни, которая стала женой и матерью его единственного сына Игоря.
    В канун юбилея Льва Давидовича Ландау (15-16 января 2008 года) в На­циональном научном центре «Харь­ковский физико-технический институт» была проведена научная конференция по теоретической физике, посвященная этой дате, а так же открытый конкурс научных работ молодых физиков-теоретиков. В ННЦ ХФТИ в помещении, где с 1932 по 1937 гг. работал Л. Ландау, создан музей теоретической физики и великого ученого.

Передано в редакцию автором.

ПАМЯТЬ

ПРИКОСНОВЕНИЕ  К  ЭПОХЕ

    Накануне 100-летия со дня рождения выдающегося физика-теоретика, лауреата Нобелевской премии академика Льва Ландау в Украинском физико-техническом институте состоялась презентация воссозданной лаборатории академика.
    Мы стоим перед зданием УФТИ, а перед глазами старый снимок довоенного корпуса, когда в нем работал Лев Ландау.

Главный корпус УФТИ, Харьков. 1930 г.

Тот же корпус, Харьков. 2008

    Почти не изменился, только в крыльях здания, слева и справа, достроен 3-й этаж.
    Идем по узкому коридору с надписью «Улица Дау».

Впереди открытая дверь. «Это кабинет Ландау», — говорит ученый секретарь ННЦ ХФТИ Александр Волобуев, любезно согласившийся стать нашим гидом. На двери кабинета нет уже таблички «Осторожно, кусается», но зато в кабинете на шторе зеленый крокодил, о котором видевшие его хранят вспоминания. Он, конечно, уже не ландауский, но впечатляет.

    Человек непревзойденного чувства юмора, обожавший розыгрыши, Лев Давидович Ландау даже ушел из жизни 1 апреля 1968 года.
    Из воспоминаний А. Ахиезера: «Мы в этот день с Владимиром Берестецким были в Киеве на заседании у академика Богомола — решался вопрос о создании института теоретической физики. Вдруг в кабинет заходит В. Шелест и говорит: «Вот телеграмма — умер Ландау». Мы не поверили, решили, что это очередная первоапрельская шуточка Дау — он любил откалывать номера. Но это была правда, и мы выехали в Москву».

    В кабинете воссоздана обстановка того времени — стол, настольная лампа, работы Ландау. И вид из окна кабинета Ландау почти не изменился с тех пор.
    На мемориальных досках возле закрытых дверей в коридорах института имена знаменитых физиков, работавших в этих стенах и принесших славу Харькову: И. Лифшиц, А. Ахиезер, Л. Тисса, К. Синельников, А. Лейпунский, А. Вальтер, А. Слуцкин, Б. Ла­за­рев, Л. Шубников…

    Мы благодарны Владимиру Соломоновичу Когану, Александру Васильевичу Волобуеву, Вячеславу Игнатьевичу Карасю, Валентине Васильевне Софроний, Марине Борисовне Лазаревой за внимание, рассказы, подаренные в музей фотографии, документы и книги. Уникальный видеофильм, снятый 10 лет назад на вечере в ХФТИ, посвященном 90-летию Льва Ландау, где не менее знаменитый академик Александр Ильич Ахиезер рассказывает о Ландау, передан нашему музею А. Волобуевым.
    Национальный банк Украины, продолжая серию «Выдающиеся личности Украины», ввел в обращение новую юбилейную монету номиналом 2 гривни, посвященную выдающемуся физику-теоретику, лауреату Нобелевской премии 1962 года Льву Давидовичу Ландау. Монета изготовлена из нейзильбера. Памятную монету передал в дар нашему музею Акционерный банк «Базис».

Лариса Воловик,
директор музея Холокоста и истории евреев
Фото автора

ПАМЯТЬ

ИСТОРИЯ ОДНОЙ ФОТОГРАФИИ

    Инна Бекман родилась в 1927 году в Харькове. Отец Эмиль, немец, умер, когда Инна была маленькой. Мама Рахиль вышла замуж повторно, и семья уехала в Среднюю Азию. За год до начала войны умирает мама, и отчим отправляет девочку в Харьков к тете-немке, сестре отца, которая жила на Усовской, 3.
    Когда немцы заняли Харьков и по приказу немецкого коменданта всех евреев отправили в гетто, Инна оставалась со своей теткой, и ее никто не трогал. Но тетка, как законопослушная немка, решила отвести дочь своего брата в комендатуру, сказав, что ее мать еврейка. Инну забрали в гетто, а затем она погибла в Дробицком Яру вместе со всеми харьковскими евреями. Тетка позже оправдывалась, что не думала, что так случится. Она исчезла из города, когда его освободили наши войска.
    Эти сведения вместе с фотографиями, которые сохранились у нее, передала в музей Холокоста подруга детства Инны Бекман Ирина Васильева (дев. Рудинская). Ирина Борисовна очень волновалась, чтобы имя Инны не ушло в небытие – не осталось никого из близких, кто может помнить о трагической гибели девочки.
    Имя Инны Бекман внесено в мартиролог, а фотография находится в экспозиции Харьковского музея Холокоста среди жертв Дробицкого Яра.

Лариса Воловик

ПИСЬМО  В  РЕДАКЦИЮ

ЦЕНА  ПАМЯТИ

    65 лет тому назад, недалеко от села Надеждовка в Днепро­петровской области, расстреливали евреев как скот и не дрогнула рука… Это время считается одним из самых страшных и трагических событий на территории Украины. Правда, мало кто сей­час вспоминает о них. В тяжелые годы Второй мировой войны фашисты привозили ночью изможденных евреев, издевались над ними, кто как хотел, надевали на них кандалы и заставляли работать в карьере каменоломами, а после, на закате, расстреливали их партиями. Одному богу известно, что пережили эти бедные люди, сколько им пришлось вынести в последние минуты жизни – они видели смерть своих товарищей и чувствовали уже свою. К сожалению, число жертв до сих пор остается тайной, но не это уже имеет значение – ведь людей мы не вернем. А помнить можем. В эти трагические места неоднократно приезжал известный еврейский деятель Аркадий Шмист. Проводил исследования, записывал воспоминания очевидцев. Он написал заявление в Кислянский сельсовет с просьбой разрешить установить памятник жертвам фашистских репрессий. Но мы узнали, что он неожиданно умер, и его мечте не суждено было сбыться…

    С тех пор прошло 5 лет… А там лишь ветер несет степную пыль, и уходят из жизни очевидцы этих страшных событий. Может, так и рассчитано, чтобы забыть и не вспоминать… Только зверям не понятна политика человеческого бездушия, и время от времени появляются на этих местах останки людских костей возле звериных нор. Чтобы не переживать, нужно не видеть, не знать или забыть.

    Многие знают, но никто ничего не делает. По последнему решению правительства земля продается с аукциона. Чтобы поставить памятник жертвам немецких репрессий, мало кто найдется, а тех, кто захочет выкупить бесхозный участок земли и потом сеять и орать на костях, вполне достаточно – ведь человеческая бездушность не имеет границ.
    За 65 лет в Украине не нашлось ни человека, ни украинской организации, желающих увековечить память жертв Холокоста. Я верю, что украинская душа не так пуста, что не дрогнет ни одно сердце…

Анна Гусарова, студентка 4 курса ХАИ

    От редакции: Письмо Анны Гусаровой обратило внимание своей позицией. Вот что мы узнали: в селе Надеждовка Днепропетровской об­ласти есть место – ров, где расстреливали евреев. Это были военнопленные, которых заставляли дробить камни в карьере, а затем расстреливали. На их место привозили следующих, человек 150, и так каждый день. Осталось только в селе два свидетеля тех страшных событий, им далеко за 80. Один из них — дед Анны Григорий Терентьевич, который и рассказал своему сыну и внучке о тех днях. Рассказывал он и о том, как одному еврею удалось убежать. Его поймали, привязали к хвосту лошади и протащили по всему селу. Жива еще одна свидетельница Мария Гусарова (однофамилица). Ее дочь, кстати, сейчас председатель сельсовета.
    Я встречалась с Григорием Гуса­ровым. отцом Ан­ны, написавшей в редакцию. Он давно вынашивает мысль об установке памятника на месте расстрелов. У меня в руках — Копія Рішення Кислянської сільської ради від 21 січня 2007 року про погодження надання дозволу на оренду земельної ділянки площею 1,4 га для закладання парку та встановлення меморіального пам’ятного знаку жертвам фашистських репресій єврейської національності біля Надеждівського кар`єроуправління на території Кислянської сільської ради.
    Казалось бы, все в порядке – нашелся все-таки неравнодушный человек, который сам взялся увековечить память несчастных жертв нацизма. Но семья Гусаровых живет в Харькове, в Надеждовке остался только дед. Григорий Гусаров часто приезжает к нему, но по разным причинам задержался с взятием земли в аренду, а сейчас уже это решение приостановили и могут эту землю только продать (покупатели всегда найдутся)!..
    Мы надеемся, что его услышат в Днепропетровске неравнодушные люди, каким был когда-то Аркадий Шмист, и помогут решить вопрос с установкой памятника, чтобы, не дай бог, не распахали эту землю или не построили на костях какой-нибудь ставок для разведения рыбы.

Телефон и адрес Григория Гусарова
можно получить в редакции газеты «Дайджест Е».

ХАРЬКОВСКИЕ ХРОНИКИ

МЕРОПРИЯТИЯ
КО ВСЕМИРНОМУ ДНЮ КАТАСТРОФЫ,
ОРГАНИЗОВАННЫЕ ХАРЬКОВСКИМ МУЗЕЕМ ХОЛОКОСТА

    Город Зо­лочев, Харь­ков­ская область. Урок то­ле­рантности, ор­га­низованный 25 ян­варя музеем Хо­ло­коста совместно с Золочевской рай­госадминистрацией и Об­ласт­ным ко­митетом «Дро­бицкий Яр». Встреча со школьниками района — победителями олимпиад по истории. Показ фильма «Януш Корчак» (Израиль).

    Возложение цветов и реквием на Золочевском мемориале в центре города, где были возложены цветы к мемориальной плите жертвам Холокоста.

    НПЦ «АМИ». 27 января. Памяти 6000000 жертв Катастрофы: За­жигание свечей. Минута молчания. Исполнена баллада «Дети Холокоста», присланная в подарок музею автором и исполнителем Евгением Мучником из США.
    Видеозал музея. Презентация израильского фильма «Януш Корчак» (в роли Януша Корчака Евгений Терлецкий, актер теат­ра «Гешер», бывший харьковчанин). 27 января в рамках показа состоялась встреча с Владимиром Терлецким — отцом актера, сыгравшего Я. Корчака.
    Выставка книг, посвященных Катастрофе европейского еврейства (из фондов библиотеки Харьковского музея Холокоста), была открыта 27 января 2008 года.

В  МИРЕ  КНИГ

    Владимир Коган. «Семнадцать рассказов старого физика», Харьков, НМЦ «МД», 2002 г.
    Автор книги Владимир Соломонович Коган, доктор физико-математических наук, профессор, долгие годы сотрудничал с профессорами Б. Пинесом, Я. Гегузиным. В годы студенчества в Харь­ковском государственном уни­верситете слушал лекции Евгения Лифшица, Льва Ландау, Александра Ахиезера. Позже – работал со многими, дружил, сам читал лекции студентам физического факультета. Книга снабжена фотографиями, которые сами по себе уникальны, когда речь заходит о будущих великих физиках — создателях харьковской физической школы.

    Jakub Honigsman «Zaglada zydow lwowskich (1941-1944)», Warszawa, 2007 (Яков Хонигсман «Катастрофа львовского еврейства»).
    Книга на польском языке повторяет книгу профессора Якова Хо­ниг­смана «Катастрофа львовского ев­рейства», Львов, 1993 г. Книга является научным трудом автора-исследователя, который на основе документов из архивов Киева, Львова, Варшавы, Кракова, воспоминаний переживших оккупацию людей, рассказывает о катастрофе евреев Львова в годы оккупации. Издание прекрасно оформлено (Аdam Redzik, doktor nauk), снабжено архивными документами и фотографиями.

Благодарим авторов за подаренные книги.

 ПУРИМ  КАТАН

    «Маленький Пурим» – одна из реалий нынешнего, високосного еврейского года, в котором вместо привычных двенадцати месяцев – целых тринадцать.
    Празднование обычного Пурима в этом случае передвигается на четырнадцатый день «дополнительного» месяца, получившего название Адар II. Но и в первом месяце Адар четырнадцатое число не проходит незамеченным.
    Во многих общинах в этот день отмечают «Пурим Катан» – маленький праздник, являющийся своего рода репетицией «большого».