28 ИЯРА (9 ИЮНЯ) ПРАЗДНИК ШАВУОТ - ДЕНЬ ДАРОВАНИЯ ТОРЫ
Этот день знаменит тем, что произошло величайшее событие
в истории человечества – Всевышний даровал Тору еврейскому народу.
Тора – это основа основ всего мира, величайшее Знание,
но не только Знание. В иврите есть выражение «Торат Хаим», что означает – путь
к жизни, и то, что Тора и есть сама Жизнь. Жизнь с большой буквы, в самом важном,
сокровенном ее понимании.
В этот день еврейский народ получил Тору. Но Шавуот называют
Днем дарования Торы, потому что в каждом поколении каждый еврей вновь и вновь
получает Тору, которая была уже дарована, и теперь от каждого из нас зависит,
как он распорядится драгоценным подарком Всевышнего.
Поздравляем вас с праздником Шавуот!
ХАРЬКОВСКИЕ ХРОНИКИ
Лариса Воловик, Харьков
«ДРЕВО ЖИЗНИ». ПОСЛЕДНИЙ ШТРИХ
30 мая харьковчане собрались у подножия памятника «Древо
жизни», который стал символом Дробицкого Яра. Он — на фотографиях в проспектах
и справочниках — черное, обгоревшее древо, которое под определенным углом смотрится
как Менора — еврейский символ — и в солнечный день и в пасмурную погоду, вызывая
чувство тревоги, ощущение трагедии, произошедшей в Дробицком Яру.
Немного истории: В марте 1992 г. члены Областного комитета
«Дробицкий Яр» собрались в мастерской скульптора на ул. Фрунзе, где авторы Александр
Ильичев и Наталия Фоменко представили макет заказанного им памятника «Древо жизни».
Проект памятника был выполнен коллективом проектного института и его главным архитектором
Павлом Чечельницким благотворительно. Велик вклад в увековечивание жертв Дробицкого
Яра и зам. председателя Областного комитета «Дробицкий Яр» Михаила Зиновьевича
Кагана, изумительной души человека, которого, к сожалению, уже нет с нами.
Так это начиналось. 1994 г.
Начало строительства комплекса «Древо жизни» было
торжественно открыто 22 июня 1994 года. Примерно, в 40 м от основания памятника
была заложена капсула с текстом обращения к потомкам. (Ее копия хранится в музее
Холокоста). Непосредственно строительство началось 10 октября 1994 года, в день,
когда ДСК-1 выделил бульдозер для рытья котлована. Полностью смонтировано «Древо
жизни» было 14 января 1998 г.
Открывая мемориальную композицию «Древо жизни» в память
массового уничтожения 16-и тысяч евреев в Дробицком Яру в декабре 1941-январе
1942 председатель Областного комитета «Дробицкий Яр» Леонид Леонидов сказал: «Мы
посвящаем это открытие 60-летию государства Израиль и 20-летию возрождения еврейской
культуры и духовности в Харькове. С чего начиналось возрождение еврейской жизни
в Харькове? С двух основных задач — увековечивания памяти жертв Дробицкого Яра
и возвращения хоральной синагоги на ул. Пушкинской, 12. Мне посчастливилось принимать
активное участие в реализации того и другого».
В строительстве памятника благотворительную помощь
оказывали многие люди и организации. Начало положил грант, полученный от австрийской
фирмы «Нордекс» (Григорий Лучанский и Вадим Рабинович). Был насыпан холм, на котором
возведена шестиметровая Менора. Первый этап строительства закончился. Но перестал
существовать «Нордекс», и деньги, выделенные на второй этап строительства, уже
не были получены.
На втором этапе строительства Областной комитет «Дробицкий
Яр» передал функции заказчика Благотворительному фонду «АВЭК», который возглавлял
Александр Фельдман. Сооружение было одето в медь. Благоустроена вся композиция.
Вместе с открытием мемориального комплекса в самом Дробицком Яру, она вошла в
общую композицию Мемориала.
Последний штрих — лестница и памятник с надписью на трех
языках — украинском, иврите и английском о трагедии в Дробицком Яру, мы открыли
сегодня. Этот этап строительства профинансировал Благотворительный фонд «ДАР»,
возглавляемый в Хьюстоне бывшими харьковчанами Майклом и Наташей Блейзер, а в
Украине — Валентиной Подгорной.
Мы назвали не всех (их много — областные и городские власти,
организации, отдельные люди), но мы искренне благодарим всех, причастных к строительству.
Только теперь, через 14 лет, поставлена последняя точка
в композиции комплекса «Древо жизни». Почему так важно для нас было поставить
эту последнюю точку?
Во всем Мемориальном комплексе недостовало одной детали
— информации о том, что произошло на этом месте — расстрел, уничтожение тысяч
и тысяч стариков, женщин, детей только за то, что они были евреями.
Мне кажется, что недоговоренность эта и провоцирует отдых
на травке с застольем и шашлыками. Я надеюсь, что надпись, прочитанная при входе
на Мемориальный комплекс — я не хочу произносить слово «заставит», скорее, подтолкнет
каждого, приходящего сюда, задуматься о том, почему в цивилизованном ХХ веке,
могло произойти подобное зверство — уничтожение целого народа — и ЧТО мы, живущие
сейчас, и наши дети и внуки могут и должны сделать, чтобы трагедия харьковских
евреев не повторилась ни с одним народом.
У микрофона Леонид Леонидов
На открытии комплекса «Древо жизни» было много молодежи
— школьники Орджоникидзевского и Харьковского районов, ученики иешивы. Впервые
в Дробицком Яру молодых лиц было больше, чем тех, кто пережил войну и Катастрофу.
Глядя на молодых людей, я с радостью думала о том, что жизнь продолжается, несмотря
ни на чьи попытки уничтожить ее.
Об этом говорили и выступающие — 2-й секретарь посольства
государства Израиль в Украине г-жа Фрида Галь, генеральный консул республики Польша
в Харькове пан Гжегож Сорочинский, генеральный консул Российской Федерации в Харькове
г-н Всеволод Филипп, зам. председателя харьковского облсовета Владимир Заковоротний,
начальник управления по вопросам внутренней политики облгосадминистрации Константин
Маслий, начальник отдела по связям с объединениями граждан харьковского горсовета
Александр Стерин, представитель Джойнта в Харькове Оксана Галькевич, гл. архитектор
проекта «Древо жизни», заслуженный архитектор Украины Павел Чечельницкий, директор
музея Холокоста, заслуженный работник культуры Украины Лариса Воловик; пережившая
Холокост Ася Середенко. Директор иешивы «Ткана», раввин Леви Райцес рассказал
притчу о людях в одной лодке, когда не может быть равнодушных, иначе это грозит
гибелью всем.
Александр Стерин, Всеволод Филипп, Гжегож
Сорочинский (слева направо)
Присутствующие спустились по новой лестнице к камню
с надписью, возложили цветы, а затем посетили Зал Имен Мемориала, где зажгли свечи
в память жертв Дробицкого Яра и возложили цветы и камни на местах захоронений.
ХАРЬКОВСКИЕ ХРОНИКИ
НАГРАЖДЕНИЕ ПРАВЕДНИКОВ
В Харьковском музее Холокоста состоялось награждение
харьковчан — Праведников Украины. Дипломы по поручению Еврейского совета Украины
и подарки от музея вручала его директор Лариса Воловик.
В зале присутствовало много бывших узников гетто и их
спасителей, которые аплодисментами встречали каждое новое имя. Ряды харьковских
Праведников пополнились еще 4-мя спасителями:
Елена Богач и Лариса Воловик
Пелагея Афанасьевна Стреляная вместе с дочерью
Еленой Васильевной Богач в оккупированном Харькове сберегли в своей семье
Володю Зинченко, отец которого был на фронте, а мать Дора Олонецкая погибла в
Дробицком Яру. Владимир Зинченко живет в настоящее время в России,
Вера Митрофановна Костюковская (дев. Попельнюк)
вместе с родителями прятали в своей семье девочку Люсю Талдык. Люся Талдык выжила,
позже переехала на ПМЖ в Германию, там же она умерла.
Родители Веры Костюковской — Надежда и Митрофан Попельнюки
признаны институтом Яд Вашем в Иерусалиме Праведниками Народов Мира еще в 1998
г. А их сыну Виталию, которому тогда было 2 года, Еврейским советом Украины присвоено
звание «Сын Праведника».
Елена Акимовна Ярыгина спасала соседского мальчика
Валерия Грубмана, который сейчас живет в Америке и с благодарностью общается с
дочерью своей спасительницы Лидией Тихоновной Григоровой (дев. Ярыгина).
Диплом (посмертно) Елены Ярыгиной был вручен ее дочери
Лидии Тихоновне. Самой Лидии Тихоновне Григоровой (ей было тогда 4 года) Еврейским
советом Украины присвоено звание «Дочь Праведника».
Вручается диплом Вере Костюковской
Праведники Украины и их дети, жизни которых грозила
опасность за то, что они прятали евреев от уничтожения оккупантами, по ходатайству
музея Холокоста, взяты для оказания помощи лекарствами и продуктами в хесед «Шааре
Тиква».
ХАРЬКОВСКИЕ ХРОНИКИ
ДНЮ НАЧАЛА ВОЙНЫ ПОСВЯЩАЕТСЯ…
 22
июня, ровно 67 лет назад, началась Великая Отечественная война. Этой дате быда
посвящена встреча в НПЦ Харьковского музея Холокоста. Состоялась презентация книги
В. К. Вохмянина и А. И. Подопригоры «Харьков, 1941-й. У
КРАЯ ГРОЗЫ», часть 1. Книгу представлял ее автор Валерий Константинович
Вохмянин, историк, преподавал в школе, работал зав. отделом Харьковского исторического
музея, гл. специалистом по охране культурного наследия и музейному делу управления
культуры Харьковской облгосадминистрации.
В. Вохмянин — один из создателей, автор научной концепции
и первый директор музея «Харьковщина в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов»
на мемориальном комплексе «Высота маршала И. С. Конева».
Индивидуальность Валерия Константиновича сделала встречу
очень оживленной, часто высказанное им вызывало горячие споры — равнодушных в
зале не было. Все с нетерпением ожидают выхода второй части книги.
В. Сушко, к.и.н., так охарактеризовал книгу: «Современный
комплексный подход, широкий охват структурированных тем, многие из которых оставались
искаженными и неисследованными в истории края, богатство статистического и фактического
материала, впервые введенные в научный оборот понятия «Харьковская дуга» и «Красноградский
клин», нестандартные выводы, индивидуальность стиля, редкая по нынешним временам
грамотность и незаезженность языка — за всем этим стоят ум и рука профессионалов».
ВЗГЛЯД В ПРОШЛОЕ И БУДУЩЕЕ
Анна Исакова, Израиль
ОСНОВА КОДА
Ангела Меркель и другие
Немецкие репарации за Катастрофу, востребованные и
полученные Бен-Гурионом у послевоенной Германии от имени еврейского народа, помогли
построить израильскую экономику. Это факт, и приуменьшать его значение не стоит.
Вместе с тем, окажись я в Израиле, когда обсуждалась проблема «платы за кровь»,
встала бы в ряды демонстрантов против этой акции. И сегодня бы встала, если бы
речь снова шла о компенсации за страдания, причиненные немцами как нацией евреям
как нации, выплачиваемой немецким государством еврейскому государству. Но как
в первом, так и во втором случае у меня были бы претензии не к немцам, а к собственному
правительству. Обсуждать суть этих претензий я сейчас не стану, они к теме статьи
не относятся.
Не стану обсуждать и тему «прощения за Катастрофу». Нет
у живых права и власти прощать от имени убитых. Более того, нет у Израиля и права
прощать или не прощать от имени выживших. Это не его, а их дело. Я выросла среди
этих людей и могу свидетельствовать: не было среди них единогласия по этому вопросу.
Вернее, так: никто из них не был готов простить убийцам их деяния, но одни считали,
что немцев как нацию следовало рассеять, уничтожить, стереть с лица земли, тогда
как другие утверждали, что обвинять в Катастрофе немцев как нацию означает подчиниться
нацистской идее. Опять-таки, речь идет не о прощении, а о способе схватиться с
идеей Катастрофы. Это сложная и болезненная работа ума и души как для евреев,
так и для тех, кто был причастен к попытке их уничтожения, пусть даже косвенно,
пусть только в плане причастности к факту национальной истории.
У евреев не было выбора. Схватиться с мыслью о Катастрофе
пришлось каждому. А вот у тех, кто убивал или споспешествовал этому словом или
только безразличным молчанием, выбор был. Можно было пройти нелегкий путь самоочищения
покаянием, признанием вины, пересмотром этических норм и наставлением в этих нормах
следующих поколений, а можно было сделать вид, что ничего не произошло или перенести
вину на соседей, а то и на сами жертвы.
Немцы, в основном те, что жили в Западной Германии, пошли
первым путем. Путь нелегкий, и, скорее всего, он не был избран совершенно добровольно.
На нем настояли западные союзники, выигравшие войну и ставшие, благодаря плану
Маршалла, своего рода общественным комитетом по наблюдению за процессом покаяния.
Однако и особого сопротивления этой настоятельной моральной опеке западные немцы
не оказали. Процесс осознания вины как творившими зло, так и не сопротивлявшимися
ему начался с Нюрнбергского процесса и стал со временем основой этического кода
нации. Это отнюдь не означает, что в Германии нет антисемитов или людей, оправдывающих
фашизм. Но общее направление таково, что сегодня, шестьдесят с лишним лет спустя,
этические проблемы, связанные с Катастрофой, все еще находятся в центре общественного
разговора.
В данный момент, например, всерьез и со всей немецкой
тщательностью обсуждается вопрос о возвращении ордена Железного креста. Этот знак
воинского отличия дорог немцам как исторический символ.
Поначалу послевоенный запрет на воинские ордена и медали
был для немцев малозначащим делом, поскольку международными соглашениями им запрещалось
иметь действующую армию. Однако сейчас запрет негласно снят. Более того, бывшие
союзники в войне против фашизма — американцы, англичане и французы — сами настаивают
на том, чтобы Германия посылала воинский контингент в горячие точки.
Немецкие солдаты снова воюют и погибают — в Афганистане
или Ираке. Между тем, отметить солдатский подвиг нечем: в германской армии дозволены
только значки, отмеряющие выслугу лет. Вот и встал вопрос: не вернуть ли почетный
Железный крест? Сторонники этого шага утверждают, что Железный крест не был запачкан
фашизмом, символом которого была свастика. Противники же настаивают на том, что
свастика поглотила честь и достоинство знаменитого немецкого знака воинской доблести,
поэтому требуется иной символ.
Как там немцы решат этот вопрос, их дело. Важен сам факт
обсуждения, общественного спора, вновь и вновь поднимающего тот же вопрос, будоражащего
совесть нации, заставляющего ее соотноситься с собственным прошлым ежеденно, —
чтобы это прошлое навсегда оставалось частью настоящего.
Как уже было сказано, работа по осознанию вины за Катастрофу
и постоянно текущий процесс выверения этического кода нации были характерны для
западных немцев. Восточная Германия, опекуном которой был Советский Союз с его
более чем явным государственным антисемитизмом, получила возможность не утруждать
себя болезненными воспоминаниями. В результате объединение двух Германий и в этом
плане было делом нелегким.
Ангела Меркель в момент возложения венка в память о жертвах
Холокоста. «Яд ва-Шем»
К счастью, объединение произошло как полная и безусловная
капитуляция ГДР в пользу ФРГ. Западные немцы воспользовались этим обстоятельством
для большой чистки. Вычищали они не столько нацизм или большевизм, сколько тоталитарное
мышление, на котором основаны и тот и другой. И именно такой подход к удалению
общего корня наболевшей проблемы позволяет немцам заявлять свои права на причастность
к цивилизованному миру и даже на своего рода этическое менторство в определении
моральных приоритетов и табу этого мира.
Не могу сказать, что меня не раздражают назидания Германии
относительно наших отношений с палестинцами, но не могу и не признать, что глубина
и тщательность проделанной немцами работы по моральному выправлению нации впечатляют.
Дают ли они Германии право быть арбитром в международных делах — вопрос на засыпку.
В любом случае, Германия снова стала одной из сильных стран западного мира. Ей
удалось «переварить» бывшую ГДР, находившуюся уже не на грани, а за гранью экономического
кризиса, и установить единую общественно-этическую доминанту на всем своем национальном
пространстве, а теперь она пытается завоевать и моральную легитимацию считаться
одним из самых значимых факторов мировой политики.
Поэтому визит Ангелы Меркель в Израиль можно рассматривать
как своего рода паломничество. Г-жа Меркель считается искренним политиком (если
такие бывают). Во всяком случае, она не скрывала, что установление отношений нового
типа с Израилем есть часть процесса выхода Германии на международную арену в новом
качестве. Новая, то есть послевоенная Германия считалась своего рода международным
правонарушителем с испытательным сроком. Новейшая Германия пытается заявить миру,
что испытательный срок закончился. Тесные деловые и политические отношения с Израилем,
представителем еврейского народа, являются необходимой частью легитимации этой
претензии.
Оценил ли Израиль это событие с должным пониманием его
значения? Вряд ли. Во всяком случае, серьезного общественного разговора по этому
поводу не произошло.
Надо сказать, что впервые за все годы существования нашего
государства Израиль пытается вступить в мировую политическую игру как самостоятельный
фактор. Выражается это в дипломатической активности относительно Европы и дальневосточного
конгломерата. Связано ли данное новшество с ослаблением международных позиций
Соединенных Штатов Америки, с которыми Израиль долгое время находился в почти
вассальных отношениях, с иранской угрозой и необходимостью создать широкий фронт
борьбы с ней или с повысившейся российской политической активностью на Ближнем
Востоке, которой необходимо противопоставить нечто более значимое для русских,
чем американский защитный кордон, еще не понятно. Скорее всего, это все вместе
взятое, помноженное на наконец-то проснувшуюся амбицию вести свою игру.
В любом случае, европейское направление впервые разрабатывается
нами в полную силу, что уже принесло недурные результаты относительно Англии и
Франции. Германия — важный фактор европейской политики, обойти ее было бы и неразумно,
и даже губительно, а поскольку векторы политических интересов наших стран совпали,
все произошло само собой и без лишних раздумий.
К счастью, г-же Меркель достало такта не говорить о прощении.
И к моему великому удовольствию, нашему главе правительства хватило собственного
достоинства не упоминать на сей раз о репарациях. Никто никого не простил и простить
не может, а репарации — всего лишь один и не самый важный фактор в деле морального
осмысления национальной ответственности немцев за Катастрофу.
Вместе с тем жизнь, продолжается. У Израиля есть политические
интересы, есть они и у Германии. Там, где эти интересы совпадают, строят мост.
И очень важно, чтобы обе стороны не забывали, что мост висит над бездной, которую
ничто и никогда заполнить собой не сможет.
Бороться с собой
На фоне драматического визита г-жи Меркель в Израиль
сообщение о том, что у Литвы есть какие-то претензии к гражданину Израиля Ицхаку
Араду, связанные с партизанской деятельностью последнего и участием в борьбе с
печально известными «лесными братьями», выглядит неуместным анахронизмом. И не
потому, что Литва является на сегодняшний день полной политической и экономической
незначимостью, нет. Дело в том, что Литва (как, впрочем, и прочие страны Балтии)
повела себя в вопросе установления обновленного этического кода нации как некое
неолитическое пещерное образование.
Я могу понять, что бывшим советским сателлитам нелегко
отделить зерна от плевел, то есть борьбу за государственную независимость от пособничества
фашизму, но смешивать эти понятия в неком дурном националистическом угаре, да
еще претендовать на достойное членство в союзе цивилизованных западных стран,
— это уж полный бред.
Литва была полунасильственно присоединена к СССР накануне
Второй мировой войны. Естественно, что большой любви к медвежьим объятиям восточного
соседа большая часть ее населения не испытывала. Зато предвоенное литовское правительство
проявляло достаточно выраженную любовь к фашизму. При всей моей нелюбви к советскому
режиму, не могу избавиться от мысли, что возможность вступления предвоенной Литвы
как государства в союз с гитлеровской Германией была достаточно реальной, поэтому
в данном случае советская оккупация не кажется мне столь уж катастрофическим явлением.
В любом случае, избиение евреев началось в Литве еще до
вступления на ее территорию гитлеровских войск. В конечном счете, из почти 300
тысяч литовских евреев пережили войну менее 30 тысяч, да и то абсолютное большинство
выживших составляли люди, вывезенные за время недолгого советского правления в
Сибирь, либо бежавшие в СССР с началом войны. Литовцы участвовали в уничтожении
литовских евреев наряду с немцами, более того, немцы, ужаснувшиеся зверствам литовских
карательных групп (это же как надо было зверствовать, чтобы поразить нацистов?!),
просили своих подопечных умерить пыл.
После поражения нацистов часть их литовских пособников
ушла на запад вместе с немецкими войсками, а часть бежала в литовские и белорусские
леса. Их и называли «лесными братьями». Возможно, они поменяли идеологическое
направление и стали бороться не столько с евреями, которых и так в Литве не осталось,
сколько с советскими органами власти. Возможно. Но это не отменяет основного факта:
в леса ушли в основном те, кто был замечен в сотрудничестве с фашистами.
Для евреев они были убийцами, и их националистические
наклонности роли не играли. Борьба с фашистами была тогда священной и оправданной,
она и сегодня не вызывает этических возражений у трезво мыслящих людей. О какой
ответственности еврея за борьбу с «лесными братьями» может идти речь? Какой здравый
ум может согласиться с подменой-превращением фашистов-убийц в чуть ли не святых
борцов за свободу и справедливость?!
Ицхак Арад
Литва не прошла процесс очищения от фашистской скверны,
не нашла в себе ни сил, ни потребности в подобном действе, да и наружного стимула
к нему не испытала. В советское время такая серьезная работа сердца и ума была
невозможна, а после получения Литвой независимости, очевидно, показалась литовцам
ненужной. Антисемитизм как цвел в ней пышным цветом, так и цветет.
Как он цвел после войны, я могу рассказать, потому что
испытала его на себе. Все, что угодно испытала, даже кровавый навет. Но самым
запомнившимся событием был коллоквиум по топографической анатомии на медфакультете
Литовского университета. Велено было принести черепа, и мой однокурсник этим озаботился.
Я не спросила у него, откуда череп. А преподаватель засунул кончик карандаша в
круглую дырочку в основании черепа и спросил: «Это что? Как называется это отверстие?»
Я могла поклясться, что никакого такого отверстия в учебнике обозначено не было.
«Плохо, очень плохо, — назидательно сообщил мне экзаменатор. — Это важное отверстие,
его проделала добрая пуля». Потом сокурсник сообщил мне, что выкопал череп в Понарах.
«Там этих черепушек масса, — сказал он, — и все с лишней дырочкой. Как ты не догадалась?!»
В Понарах убивали евреев. При участии литовцев. Возможно,
при участии моего экзаменатора, ходили такие слухи. Не все убийцы стали «лесными
братьями», некоторые подались в доценты и профессора. И некоторые преподавательницы,
не стесняясь, носили кулоны с еврейскими буквами, присыпанными бриллиантиками.
Антисемиты вообще не считали нужным стесняться в выражении своих чувств и взглядов.
Более того, они с апломбом перелагали вину за истребление евреев на самих евреев.
А сейчас, выходит, эта точка зрения стала еще и официальной. Не литовцы виноваты
в пособничестве в истреблении евреев, а еврей виноват в том, что боролся с фашистами!
Остаток литовских евреев в массе своей покинул Литву в
начале семидесятых годов. Большинство тех евреев, которые сегодня живут в Литве,
личных счетов с литовскими фашистами не имеют. А уехавшие не хотят предъявлять
счет. Да и то сказать: ежели Литва не желает схватиться с Катастрофой по-настоящему,
не перелагая вину на соседа или жертву, — ее дело. Вот только принимать это пещерное
чудище в союз цивилизованных наций, пожалуй, не стоит. Пусть сначала найдет в
себе силы очиститься от скверны.
Насколько я понимаю, европейцы этого требуют — не слишком
активно, впрочем. Страны Балтии — важный стратегический кордон против возрождающегося
российского национал-шовинизма, европейцам политически важно их поддерживать.
Однако для того, чтобы войти в состав новой Европы на равных, балтам все-таки
придется — раньше или позже — побороться с собой. И на этот раз равнение на Германию
им бы не помешало.
ШАГ В ИСТОРИЮ
Леонид Леонидов, Харьков
ХМЕЛЬНИЦКИЙ И ЕВРЕЙСКИЕ ПОГРОМЫ
К 360-летию Немировской резни
Подлинным бедствием для евреев Украины стало восстание
против польского владычества под руководством Богдана (Зиновия) Хмельницкого,
казацкого сотника из Чигирина. Избранный в январе 1648 года гетманом запорожского
войска, Хмельницкий объединяет отряды казаков и заключает союз с крымскими татарами.
Своими призывами к казакам и украинскому населению – «Вспомните об оскорблениях,
нанесенных вам поляками и евреями, их любимыми управляющими и агентами! Вспомните
об их гнете, их несправедливости и лихоимстве!» Хмельницкий вызывал ужасный гнев.
Отряды буйных запорожцев обрушились на города юго-восточной Польши и с остервенением
истребляли поляков и евреев. Историк, видевший происходящие события, точно их
зафиксировал – «Убийства сопровождались варварскими истязаниями: сдирали с живых
кожу, распиливали пополам, забивали до смерти палками, жарили на углях, обливали
кипятком; не было пощады и грудным младенцам, их резали на руках матерей, разрывая
на части как рыб. Самое ужасное остервенение вызывал народ к евреям: они осуждены
были на конечное истребление, всякая жалость к ним считалась изменой. Свитки Закона
были извлекаемы из синагог: казаки плясали на них и пили водку, потом клали на
них евреев и резали без милосердия». Катастрофу, пережитую евреями в период восстания
Хмельницкого, сравнивали с третьим разрушением Храма. Тысячи еврейских семей из
сел и местечек искали спасение от казаков Хмельницкого в укрепленных городах.
Однако города стали местом их массовой гибели. В Тульчине поляки в обмен на сохранение
собственных жизней выдали евреев казакам, но это их не спасло. Казаки зарубили
евреев, а потом покончили с поляками. Тернополь вообще отказался впустить евреев.
Особо лютая резня произошла в Немировской крепости. Казаки,
зная, что Немиров хорошо укреплен, прибегли к хитрости. Они подошли к Немирову,
переодевшись поляками и с польскими знаменами. Евреи, думая, что это к ним на
помощь подошло польское войско, открыли ворота. Около 6000 евреев погибли в Немирове.
20 сивана – день Немировской резни был определен днем ежегодного поста и молитвы.
В чем причина ненависти казачества к полякам и евреям?
Православное украинское крестьянство, крепостные испытывали
ненависть к католическим панам и их еврейским управляющим и посредникам. Польские
паны отдавали посредникам – евреям в управление свои поместья, устанавливая высокие
арендные ставки, и тем самым евреям приходилось интенсивно эксплуатировать крестьян,
чтобы заплатить панам налог и себе оставить для содержания семьи. Фактически крестьянство
подвергалось двойному гнету. Своим тяжким трудом они содержали польских панов
и арендаторов. Особенно возмущало крестьян, что они эксплуатировались представителями
чуждых им религий. Все это создавало условия для накопления внутренней озлобленности
и ожидания случая, когда возникнет возможность отплатить своим господам. Презрение
и ненависть у Хмельницкого к евреям возникла не сразу. Их максимальный всплеск
произошел в 1646 г. в результате «шинкового» конфликта. Конкуренция шинков: суботовского,
принадлежащего Богдану Хмельницкому, и чигиринского, арендующего евреем З. Собиленко,
закончился жалобой первого к гетману Н. Потоцкому: «Даже от евреев мы испытываем
невыносимые обиды и унижения», писал сотник.
В начале 1648 года появляются документы, подписанные Хмельницким,
с упоминанием в них случаев притеснения евреями православной церкви (позднее эти
утверждения были опровергнуты писателем И. Франко и историком М. Грушевским),
издаются Хмельницким манифесты, призывающие к уничтожению поляков и евреев. В
них против евреев выдвигаются многочисленные необоснованные обвинения. Не только
социальное и религиозное противостояние, но и личные счеты Хмельницкого, стоявшего
во главе восстания, трагически отразились на судьбе украинского еврейства.
В этом году 23 июня (20 сивана) отмечается 360-я годовщина
Немировской резни.
Да будет благословенна память жертв Немировской трагедии!
И да будут стерты имена тех, кто организовывал и вдохновлял народные массы на
убийство ни в чем неповинных людей!
ПАМЯТЬ ПРАВЕДНИКА ПРЕБУДЕТ БЛАГОСЛОВЕННА
 26
июня ушла из жизни Праведница Мира Кнарик Хачатуровна Шахбазян.
Родители и старшая сестра Кнарик бежали в Харьков во время
турецко-армянской резни. Память о тех страшных годах жила в семье, и в годы Второй
мировой войны, когда нацисты уничтожили все еврейское население Харькова, Кнарик
вместе с тетей и двоюродным братом прятали всю оккупацию польского еврея Юзека,
семья которого погибла в Дробицком Яру.
В 1994 году Кнарик Хачатуровне институт «Яд Вашем»
в Иерусалиме присвоил звание «Праведник Народов Мира». В те годы Кнарик Хачатуровна
Шахбазян была единственной Праведницей Мира в Армении – Диплом и медаль ей вручал
посол государства Израиль в Грузии и Армении.
Она умерла на 84-м году, прожив достойную жизнь, оставив
после себя дочь и двух взрослых внуков.
На протяжении более 10 лет Кнарик Хачатуровна была
активным членом областного комитета «Дробицкий Яр». В Харьковском музее Холокоста
хранятся ее воспоминания, а в экспозиции музея – фотография, статьи и документы,
рассказывающие о подвиге Кнарик Хачатуровны, о ее мужестве и добром сердце.
 2
апреля ушел из жизни правозащитник Владислав Григорьевич Недобора, не дожив
три месяца до своего 75-летия.
Идеалист по характеру, отзывчивый и мягкий человек, Владислав
Недобора, оказался «твердым орешком» для советской власти, когда дело коснулось
нарушения прав человека. Инженер по образованию, он жил и работал в Харькове,
имел семью и двух сыновей.
Когда в конце 60-х генерал Петр Григоренко написал открытое
письмо в защиту крымских татар и его посадили в «психушку», было отправлено письмо-обращение
советскому правительству, в котором сообщалось «о нарушении одного из самых основных
прав человека – праве иметь независимые убеждения и распространять их любыми законными
средствами». Затем было письмо в Комитет по правам человека Организации Объединенных
Наций, которое прозвучало на весь мир. Среди 54 человек, подписавших это письмо,
было 10 харьковчан, четырех из которых осудили. Среди них был и Владислав Недобора.
3 февраля 1970 года Недобору арестовали, и в ноябре 1970 он был осужден на три
года лагерей. В 1973 году Владислав Григорьевич возвращается в Харьков, в 1991
году его реабилитировали.
Владислав Недобора все годы был членом Харьковской правозащитной
группы. Он умер в Израиле, на «земле обетованной», когда с женой приехал в гости
к сыну и внукам. Там и предано земле его тело.
Мы познакомились с ним в последние годы, были рады каждой
встрече с ним в Харьковском музее Холокоста на наших мероприятиях. Он был интеллигетным,
очень корректным человеком, но когда затрагивали его убеждения, всегда умел их
отстаивать.
Приносим искренние соболезнования семье и близким в связи
с уходом из жизни Владислава Григорьевича Недоборы.
|
