2010
март
№3 (128)
Каждый выбирает для себя
женщину, религию, дорогу.
Дьяволу служить или пророку —
каждый выбирает для себя.
Юрий Левитанский

ПЕЙСАХ: время свободы нашей
МАРТ – АПРЕЛЬ 2010 НИСАН 5770

ПРАЗДНИК МАЦЫ
29.03 – 7. 04 ( с 14 по 22 Нисана)

Дорогие друзья!
Кошерного и веселого Песаха!
Кошер ун фрейлахе Пейсах!

СОБЫТИЕ

1 марта в Харьковской Облгосадминистации состоялось торжественное вручение орденов «За мужествo» III степени тем, кто в годы Второй мировой войны спасал евреев от смерти в оккупированном нацистами Харькове, проявив высокие качества благородства и самопожертвования.


Слева направо — Евгения Сергеевна Никитенко,
Юрий Иванович Грот, Вера Митрофановна
Костюковская после получения наград вместе
с руководителем Программы «Праведники Мира»
Харьковского музея Холокоста
Ларисой Фалеевной Воловик (в центре).


МНЕНИЕ

Леонид Радзиховский, «ЕГ»

ЕВРЕИ И ЗАПАД

Первое. Не существует никакой «палестинской проблемы», т. е. проблемы «как обустроить Палестину». Это просто ложь, прикрывающая совсем другую проблему — «как уничтожить Израиль». Почему я так считаю? Потому, что когда Иордания — по официальным данным — танками уничтожила, раздавила, расстреляла не менее 100000 (ста тысяч !) «братьев-палестинцев», по сему поводу никто в арабском мире не рвал на себе волосы, не вносил запросов в ООН. Нет и не было палестинских шахидов, мстящих братьям-иорданцам. Никто из европейских гуманистов тоже рта не открыл. Значит, судьба палестинцев самих по себе никого не волнует — ни в арабском мире, ни в Европе, ни, что самое смешное, в самой Палестине.

Другой пример. Истерически рыдающие под телекамеру арабские матери всем известны (они же веселятся и обнимаются, отмечая смерть своих детей-шахидов, они же продают своих детей, отправляя их на смерть за всем известную плату от 10 до 20 тысяч долларов). Но вот что любопытно. Недавно показывали обмен телами погибших во время ирано-иракской войны. И арабские матери, получающие тела (или урны с прахом) своих детей, и не думали рыдать, они вполне «конкретно-деловито» отнеслись к этой процедуре.

Да и в мире по поводу 1000000 (одного миллиона!!!) погибших в этой войне визгу вообще не было — как и не было на свете ни этой войны, ни этих людей. То есть — когда арабы убивают арабов, европейско-арабский пиар молча зевает. Ему это невыгодно, неинтересно.

Мировой пиар оживает, лишь когда речь идет о евреях. При этом богатые арабские страны щедро оплачивают террор и пиар против Израиля, но плевать они хотели на трудоустройство палестинских беженцев в своих странах, плевать они хотели на помощь палестинцам, живущим в Палестине.

Вывод очевиден. Всем глубоко безразлична Палестина, но глубоко небезразличен Израиль. Нет палестинской проблемы, есть еврейская проблема.

Второе. В чем суть еврейской проблемы? Арабам выгодны высокие цены на нефть. Для этого рядом с нефтью должна течь кровь. Постоянное нагнетание напряженности в Израиле — крайне выгодный бизнес. При ничтожных (в общем-то) затратах на «мучеников-шахидов» и «независимых европейских гуманистов» прибыли от роста цен на нефть огромны. Норма прибыли в этом бизнесе — сотни процентов. Но дело не только в этом. Могучие экономически, арабы желают чувствовать себя и политически влиятельными. Уничтожение Израиля есть идеальный способ самоутверждения: уничтожение Израиля означало бы настоящее землетрясение в мировой политике, при том, что реальных защитников в мире у Израиля нет! И дело не в Израиле самом по себе. Сам по себе он почти так же неинтересен «большим арабам», вроде Саудовской Аравии или Ирана, как неинтересна им Палестина. Им жизненно важно сокрушить Израиль как бастион чужой, западной культуры. Именно в Израиле встречаются Запад и Восток — именно тут Восток стремится сокрушить Запад. Израиль — просто символ, пробный камень, первая ступенька по дороге к мировому господству.

Такова судьба евреев в истории — они были, есть и будут в эпицентре глобальных мировых конфликтов. Ничего не попишешь — избранный народ. Так вот сейчас евреи — в эпицентре столкновения мусульманской и христианской цивилизации. При этом мусульмане евреев ненавидят открыто, христиане — как им и положено, лицемерно и скрытно.

Ситуация тик-в-тик повторяет 30-е годы, когда Европа и США отчасти побаивались Гитлера, отчасти восхищались им. Но во всяком случае, ни малейшего раздражения (не говоря о более сильных чувствах) его антисемитская политика в Европе не вызывала. И уж тем более европейцам в голову не приходило, слушая колокола, гудящие по евреям, подумать — а не звонит ли этот колокол по ним самим? Спохватились... даже не в 39-м, объявив Гитлеру лживую «странную войну», а только в 40-м, когда «la belle France» потерпела неслыханный по позорности разгром, развалилась под ударами немцев, просто как гнилой орех.

Мораль: еврейской проблемы самой по себе не существует. Существует проблема арабо — европейская, проблема мусульмано-христианского столкновения, где евреи играют просто роль запала, роль «белого авангарда», естественно, преданного «белыми нациями»...

Третье. В чем для европейцев смысл и сладость этого предательства? Тут, конечно, сошлось многое. И нормальный христианский антисемитизм, и «месть за Холокост» (неприятно, черт возьми, вспоминать про свою вину!), и слюнявая «левая» ментальность, естественное для «интеллигента» сочувствие убийцам — а не убитым, грабителям — а не ограбленным, то, что стало такой хлебной профессией для независимых западных интеллектуалов (кстати, среди них традиционно не последнее место занимали евреи. Сейчас они в интересном положении. Как правоверные «левые», они обязаны защищать палестинцев, а как евреи... Ну, посмотрим, как они себя поведут «в качестве евреев»).

Но главное, разумеется, совсем не эти эмоции. Дело куда проще. Арабы платят бескорыстным западным СМИ. Арабы контролируют нефть, необходимую Европе. Мусульман в странах Европы от 5 по 10%, На выборах это гигантская сила. Евреев-избирателей меньше 1%, денег у хваленых еврейских банкиров меньше, чем у арабских шейхов, да этих евреев и не разберешь, за кого они там (как и наши олигархи, которые в большинстве своем совсем не рвутся объяснять, что они евреи, и не спешат защищать Израиль).

И самое главное. Как в 1930-е Европе не хотелось думать о страшном — что Гитлер не против евреев и коммунистов, а против них, что он сожрет именно их, — так сегодня Европа не хочет думать, что мусульмане против них. Слова про «войну цивилизаций» — просто бессмысленный треп, в который никто всерьез не верит. Арабы хотят всего лишь освобождения оккупированных земель, создания своего государства. Ну, а если и не так, то они хотят... ну да, допустим даже, что они хотят уничтожить Израиль.

Но, во-первых, это нереально, во-вторых, Израиль сам это заслужил, а в- третьих, нам-то что?! Мы-то, Европа-то, здесь при чем? Одним Израилем больше, одним Израилем меньше — Европа к мусульманам претензий не имеет, а они, соответственно, к ней.

Моментом истины стало 11 сентября. Слова, что «после 11 сентября» мир стал другим, — просто издевательская ложь. Мир остался абсолютно неизменным — просто двумя башнями стало меньше. В сознании людей не изменилось абсолютно ничего, разве что страха перед мусульманами стало побольше (и, соответственно, побольше раздражения в адрес Израиля). Весь жалкий треп про «мировой терроризм» — прямая насмешка. Кто он, этот терроризм, как его звать? Лично «капитан Немо» — Усама бен Ладен? И это — все? Никто не смеет сказать, что 2x2=4, что очевидное гнездо мировых шахидов — в Палестине, никто не смеет признать, что до тех пор, пока не вытоптан палестинский — и именно палестинский — терроризм, движение шахидов будет только расширяться.

После 11 сентября что-то изменилось бы, если бы Европа сделала вывод: мы больше не будем покровительствовать террористам, мы будем помогать Израилю бороться с нашими общими врагами или хотя бы — не мешать ему. Запад сделал прямо противоположный вывод — он надеется расплатиться с террористами Израилем, надеется заключить с террористами негласный «Мюнхенский сговор», негласный пакт «Молотова-Риббентропа» за счет Израиля.

Что ж — все верны своим генам... Европа, как в 30-е годы, жалко трусит, лебезит перед агрессорами, давится своим плохо скрытым антисемитизмом, евреи работают «мировыми козлами отпущения», как все последние 2000 лет, а нацисты — ну они и есть нацисты, коричневые они или какого-то другого цвета.

Фатальная картина? Совсем не так. И евреи — не те обреченные на заклание бедняги, которые шли с тележ­ками в Бабий Яр. И позиция США все-таки чуть-чуть отличается от евромерзости. И у нынешних нацистов нет пустячка — интересов, и они грызутся друг с другом, как шакалы. Добычи-то еще нет — а они уже грызутся. И цель — сокрушение Запада — совсем не так четко ощущается всеми в мусульманском мире — скорее, они идут к этой цели ощупью, ориентируясь на запах страха, который обильно источает Европа, просто по охотничьему инстинкту догоняют испуганно семенящий Запад.

Реально осознанной борьбы за мировое господство пока нет — но своей подлостью и слабостью Европа ее провоцирует. В общем, сегодня есть все шансы избежать второй Катастрофы (повторяю, не только Катастрофы нашей национальной, но и общемировой). Правда, эти шансы были и в 30-е годы.

В заключение, дорогие читатели «ЕС», давайте спросим себя: что ТЫ сделал для своего народа, да и вообще «для всего прогрессивного человечества»? Мне кажется, что честный ответ таков. Мы постараемся помочь, чем можем. Скажем, я, как журналист, буду стараться, где могу (хотя эту тему всегда трудно пробивать) говорить то, что я думаю, про террор в Израиле, буду стараться пробиваться с этой всем ненавистной правдой в СМИ. Но мы можем не только это. Мы можем посмотреть на ситуацию со стороны. И наш моральный долг, при полном сочувствии к Израилю, — смотреть на ситуацию открытыми глазами. И видеть не только мужество израильтян, но и большие ошибки руководства страны. А если видим — говорить об этом, помогать хотя бы, как положено евреям — помогать непрошеными советами (авось прочтут).

Совет же один. Позор, что арабы переиграли евреев в интеллектуальном столкновении! Хорошо, что евреи мужественнее арабов в бою (кто мешал палестинцам создать армию? Не создали. Нанимать психов, чтобы они взрывались они могут, создать армию — не способны). Но плохо, что арабы оказались хитрее евреев, переиграли их в чисто еврейском бизнесе — в пиаре.

Да, при всех объективных, названных выше обстоя­тельствах есть еще одно, немаловажное. Арабы куда больше и куда более успешно занимаются пиаром. И это отчасти помогает им завоевать симпатии христианского мира. Да, этот мир изначально желает слушать арабов и не хочет евреев. Но что делать! Другой Европы для нас нет. Значит — остается уговаривать эту.

Нельзя давать сухую информацию о своих жертвах — мир не способен оценить ни сдержанность, ни выдержку, ни благородство евреев. Надо бить на эмоции тупых западных обывателей с помощью вот таких же примитивных картинок, которые показывают арабы. Надо не жалеть денег и сил на то, чтобы прорываться в западные СМИ, чтобы они давали эти картинки в эфир. Надо ясно объяснять, что дело не в «оккупации», не в стремлении удерживать чужой песок да камни, а в том, что отступление гарантирует только одно — новую большую войну. Надо бить на простые пропагандистские тезисы: в Израиле мирно живут (и не идут в шахиды!) миллион палестинцев, граждан Израиля — но первый же еврей, вздумай он жить в «палестинской автономии» будет разорван в клочья. И вы нас ставите на одну доску?! Это — только один пример. Надо вот так, по миллиметру, забыв о естественном отвращении, пытаться преодолевать километры наглой лжи и демагогии европейцев.

У евреев редкая позиция — они могут не врать, они-то (в отличие от арабов) могут говорить правду. А они — молчат. Что это — еврейское высокомерие? Или нетерпение, или неумение пробить пропагандистскую блокаду? В любом случае, это — слабость. А она на войне нетерпима.

Черт возьми, против Израиля ведут именно психологическую войну, один фронт — в Иерусалиме, но другой-то — в Европе! А Израиль бросил второй фронт. Бросил — значит, капитулировал. Израиль должен вынуждать христианский Запад стать своим союзником. Надо искать путей сближения даже с такой по определению антисемитской организацией, как христианская церковь.. Ведь она тоже, хоть отчасти, изменилась (вот и Рим снял с евреев вину за «распятие Христа»). Пропагандистская война — почти такая же грязная штука, как война настоящая. И в нынешней ситуации это штука не менее важная. Израиль должен наконец-то начать действовать на этом фронте.

Вот те немногие очевидные соображения, которые пришли мне в голову. Хочется надеяться, что их услышит кто-то и в Израиле.

ИНТЕРВЬЮ

Ирина Гурвич

ЗОЛОТАЯ КОРОНА КАНТОРОВ МИРА

«Дарить искусство людям всех национальностей» — жизненное
и творческое кредо Михаила Турецкого

Сегодня хор Турецкого знают и любят слушатели во всём мире. А всё началось в 1989 г., когда Михаил Турецкий создал и возглавил «Мужской камерный еврейский хор» при Московской хоральной синагоге. Уже через год коллектив дебютировал в стенах синагоги, а затем выступил с концертами в филармонических залах Таллинна и Калининграда. Впоследствии хор выступал на многих известных площадках мира: в Большом зале Московской консерватории, Кремлевском дворце, Большом театре, в Карнеги-Холле и Меркин-Холле (Нью-Йорк, США), Джордан-Холле Бостонской консерватории (США), в зданиях ООН и Конгресса (Вашингтон, США), на сценах «Гала Тарбут» и «Театрон Ерушалаим» (Израиль), в Королевском дворце в Мадриде и др. В 2002 г. Михаилу Турецкому присвоено звание заслуженного артиста Российской Федерации, а в 2004 г. его наградили российской национальной премией «Человек года» в номинации «Культурное событие года». Группа ежегодно гастролирует по городам России, стран СНГ, Европы, США и Израиля, представляя публике свои новые, яркие и запоминающиеся программы. В декабре 2009 г. хор Турецкого выступил с гастрольным туром в восьми городах Германии.

— Михаил, ваша фамилия уже превратилась в своего рода бренд. Смею предположить, что она играет огромную роль в вашей жизни. Насколько я знаю, она досталась вам не от отца, а от матери. Не могли бы вы рассказать подробнее об этой судьбоносной фамилии?

— В свое время мама попросила отца записать нас с братом на ее фамилию. «Эпштейнов много, — объясняла она, — а Турецких нет. Пусть хоть через детей фамилия сохранится». У нее все родные погибли, никого не осталось. Папа не возражал. Судьба моих родителей, проживших вместе 66 лет, уникальна. Папа приехал в Москву в 1931 г., чтобы учиться в педагогическом техникуме. После окончания поступил в Академию Внешторга, а потом ушел на фронт и четыре года, что называется от звонка до звонка, провел на войне — в пехоте, рядовым. Мама в это время работала в эвакогоспитале санитаркой. А перед войной мой 27-летний отец поехал как-то к родственникам в Белоруссию, в Минскую область. Случайно оказавшись в одном бедняцком доме в Пуховичах, увидел 17-летнюю девушку и с ходу сказал ее родным: «Мне нравится эта девочка. Женюсь!» Родня, быстро посовещавшись, возражать не стала: «Всё-таки человек из Москвы приехал, не обманет». Тем более что родные отца подтвердили его благонадежность. На следующий день уже всё местечко знало о том, что «какой-то чокнутый из столицы забирает с собой Бэлку Турецкую»... Десять месяцев спустя в Пуховичи пришли немцы и уничтожили всю семью моей мамы: мать, отца, бабушку, дедушку, дядю, тетю, брата, сестру — всех! Они попали в самый эпицентр Холокоста. Маме потом рассказали, как всё это произошло. Трое суток люди сами себе копали могилу под дулами немецких автоматов. Автоматчики говорили: «Копайте и сходите туда». Потом всех закапывали живыми. Много лет спустя мы приезжали туда, видели эту общую могилу и надпись: «Здесь покоятся 1200 евреев, погибших от рук немецко-фашистских злодеев». Сума­сшедший стресс, который мама пережила, остался в ней на всю жизнь, да и мне в какой-то мере передался...

— В продолжение темы семьи, не могу не спросить о вашем дяде по отцовской линии, известном альтисте и дирижере Рудольфе Баршае. Насколько он повлиял на ваше музыкальное образование и помогал ли впоследствии делать первые профессиональные шаги на сцене?

— Мои первые более или менее сознательные шаги в музыке начались с обучения игры на флейте-пиколло. Хотя петь я начал раньше, чем научился говорить. Приведя меня в музыкальную школу, мама произнесла сакраментальную фразу: «Я хочу учить своего ребенка музыке. Сколько это стоит?» Ей показали прейскурант, мама пробежала список глазами: фортепиано — 20 руб., скрипка — 15, виолончель — 12, трубы — 7, флейта — 3. И в самом конце списка увидела: флейта-пикколо — 1 руб. 50 коп. «Вот это нам пойдет!» И вот, не во вред семейному бюджету, мама ввела меня на музыкальную стезю. (Улыбается.)

А однажды, когда к нам в гости пришел Рудольф Баршай, он поинтересовался: «А что делает Миша?» — «На флейте играет», — сказали ему. — «Ты что, флейту любишь?» — спросил он меня. — «Мама сказала играть, вот и играю», — ответил я. — «А ты сам-то что любишь?» — «Петь». — «Ну-ка, спой чего-нибудь»! Я спел, и он сказал: «Послушайте, а чего же Миша на флейте играет? Он петь должен. И учиться ему надо в хоровом училище имени Свешникова». Вот и сложилась моя судьба. Я поступил в хоровое училище, правда, по возрасту попал в пятый класс, а все остальные дети учились с первого. Пришлось мне заняться игрой «в догонялки». И это было очень тяжело — приходилось вставать в пять часов утра, ехать в школу и заниматься там до начала уроков, поскольку в коммуналке играть на фортепиано было невозможно. Сначала я числился в сильно отстающих учениках, потом потихонечку стал нагонять, а окончил училище уже без троек. Поскольку вопрос о выборе профессии не стоял в принципе, в мою жизнь естественным путем, несмотря на огромный вступительный конкурс, пришел институт имени Гнесиных, который несколько лет спустя я окончил с отличием.

— Вы родились в Москве, ваши предки родом из Белоруссии. А где вы ощущаете себя как дома? Наверное, из-за плотного гастрольного графика редко удается бывать в этом самом доме?

— Понятие дома для артиста действительно размыто. Очень часто и я, и солисты «Хора Турецкого», возвращаясь с концерта в гостиницу, говорят «домой». Более того, для нас «дом» бывает не только в стенах номеров и отелей, но и в городах. Почти за 20 лет гастрольной жизни мы чувствуем себя гражданами мира. Но где бы я ни гастролировал, где бы ни выступал, я всегда спешу в Москву. В Москве — семья, друзья, работа. Ведь для любого человека дом там, где его родные...

— Как вы пришли к идее создания еврейского синагогального хора? Когда впервые проявился ваш интерес к еврейской музыкальной и культурной традиции, религии и истории? Что послужило толчком?

— Интерес к еврейской музыкальной традиции был всегда, но толчком послужил запрос в ректорат Гнесинки на хормейстера для мужской хоровой капеллы при Московской синагоге — дабы возродить хоральное пение. Мне предложили создать ее и возглавить, а всю финансовую сторону вопроса брал на себя американский благотворительный фонд. Конечно, меня, как музыканта, это предложение крайне заинтересовало. Это было в 1989 г., когда вовсю шла перестройка, возрождались традиции, в числе которых оказалась и традиция духовного пения разных конфессий. Многие тогда говорили мне, что подобная затея — это тупик, отговаривали, но мне было 27 лет, и я просто не мог отказать себе в удовольствии сделать собственный проект. Я собрал музыкантов, в основном из тех, с которыми дружил, и мы начали работать. Уже в 1990 г. хор впервые выступил публично — это я и считаю рождением коллектива.

— В 2010 г. вашему хору исполняется 20 лет, примите наши поздравления в связи с юбилеем. Каковы, на ваш взгляд, слагаемые успеха хора Турецкого? Что служило для вас творческим кредо на протяжении этих лет?

— Спасибо. Боюсь вас разочаровать, но творческого кредо у нас никогда не было. Мы никогда и ничего не отрицали в работе за исключением фальши и дилетантизма. Думаю, именно поэтому мы смогли безболезненно, не вредя качеству и ожиданиям наших зрителей, трансформироваться из камерного хора в арт-группу. Но и тогда, и теперь мы служили и служим музыке, понимали и понимаем глубинные музыкальные процессы. Думаю, в этом и заключаются слагаемые нашего признания у зрителей.

— Вам всегда удавалось находить для хора солидных спонсоров, но в 1996 г. из тяжелого положения, когда группу никто не финансировал, вам помог выбраться Иосиф Кобзон, взяв с собой в гастрольное турне. Что для вас означало сотрудничество с мэтром? Можно сказать, что благодаря ему вы проснулись знаменитыми?

— Да, так уж случилось, что через некоторое время после образования хора отношения с тем фондом, который нас финансировал, пришлось разорвать. Мы хотели расширять свою деятельность, выходить из синагог на концертные площадки, дарить это потрясающее искусство людям всех национальностей. Но нам говорили: «Нет. Никакого концертного уровня нам не надо, у нас другие задачи». Стало очевидно, что их интересует не искусство, а только политика и личные интересы. И я сказал: «Что ж, я ухожу, буду создавать другой коллектив». Без ложной скромности признаюсь: еврейский хор в полном составе пошел за мной. Мы начали сами искать спонсоров, с их помощью разъезжали по миру, выступая с классической программой, основанной на иудейской храмовой музыке и на светской хоровой музыке, уже тогда на разных языках. Начали что-то зарабатывать. Но, имея высокий уровень, мы не имели никакой защиты — ни статуса, ни «крыши». А классический хор без спонсора и без покровителя вообще не может существовать — это не коммерческий продукт, и он не может себя окупить. И, повторяю, главное — не было статуса, а значит, ни кола, ни двора. И тогда я сделал судьбоносный шаг — обратился к Иосифу Давыдовичу Кобзону и попросил его взять нас в свой тур по Советскому Союзу. Дозванивался и уговаривал долго, отчаянно, он совсем не хотел тащить за собой лишних десять человек. И я уговорил-таки его, можно сказать, навязал себя: «Ну поверьте, ну давайте хоть попробуем. Не понравится — выкинете нас через пару концертов»! Мы проехали по стране вместе с Кобзоном, дали сто концертов, нас увидели, нас признали. И итогом всего этого стала наша встреча с Юрием Михайловичем Лужковым. Посмотрев на нас внимательно, он сказал: «И правда, достойнейший коллектив, мы вам даем государственный статус».

— Не испытываете ли иногда ностальгию по тем временам, когда группа была представителем так называемого «элитарного искусства», классическим хоровым коллективом без музыкального сопровождения? Или вы куда более комфортно чувствуете себя в шоу-бизнесе?

— Дело в том, что мы можем себе позволить не испытывать ностальгию. У нас есть уникальная возможность петь а-капелла и с микрофонами, и без. Более того, в программе звучит музыка всех стилей и жанров, от классических арий из опер, фрагментов мюзиклов, романсов, народных песен, знаменитых русских и зарубежных хитов до литургических песнопений и многое, многое другое.

— Какие обстоятельства повлияли на ваше решение о радикальном реформировании хора и переходе от камерного еврейского репертуара к смешанной программе с элементами хореографии и использованием световых и технических эффектов? Насколько я знаю, это предложение не сразу нашло понимание у вашего коллектива.

— Скажем так: не все сразу поняли. Но мне доверились и, как показывает практика, не ошиблись. Поймите, любому творческому человеку рано или поздно становится тесно в рамках одного жанра. Тем более что, обладая такими голосами, как в нашем коллективе, невозможно не пойти дальше камерного хора. Когда нам был предложен годовой контракт в Америке, мы разделились: часть группы стала работать там, чтобы содержать другую, которая осталась в России, и не дать ей погибнуть. Вот тогда и зародился прототип сегодняшней модели хора — этакое арт-шоу, в основе которого музыка всех времен и народов на разных языках. На самом деле у нас получился такой вокальный спецназ, мы можем спеть всё, что есть в природе, включая телефонный справочник, что мы в виде импровизации и продемонстрировали в одной из телепрограмм...

— В 1994 г. Американская музыкальная ассоциация удостоила вас ордена «Золотая корона канторов мира», которым награждены лишь восемь человек в мире. Что для вас значит эта награда?

— Для меня «Золотая корона канторов мира» — это показатель того, что наша работа высоко оценена Американской музыкальной ассоциацией. Жаль, только что в том же году саму награду украли из багажа в московском аэропорту Шереметьево, а восстановить ее невозможно. Поэтому всё что осталось «физически» от награды — это пара фотографий, сделанных на ее вручении.

— Вы человек деятельной натуры, прирожденный организатор, по всей видимости, не собираетесь останавливаться на достигнутом и почивать на лаврах. Какие планы вынашиваете в настоящее время и какие цели ставите перед хором?

— Есть определенная порода людей, для которых и небо не предел, которые всегда в активном поиске. Думаю, мы как раз из этой породы. Поэтому говорить про наши цели можно до бесконечности. Давайте пока ограничимся юбилейным туром, который стартует в 2010 г.

— Поправьте меня, если я ошибаюсь, но мне кажется, что основной костяк вашего хора составляют старожилы, с которыми вы работаете еще со времен камерного хора при Московской хоральной синагоге. Наверняка, кроме профессио­нальных отношений вас связывают устоявшиеся личные. В нерабочее время тоже общаетесь или отдыхаете друг от друга?

— Мало того, что основной костяк коллектива составляют старожилы, с которыми мы работали еще во времена камерного хора, так с этими же людьми мы вместе учились в Гнесинке. Поэтому про «Хор Турецкого» я смело говорю, что нас сначала соединили на небесах, и мы очень рано нашли друг друга в жизни. Нам повезло, как везет не многим. Но как бы мы друг к другу хорошо ни относились, отдыхать предпочитаем отдельно. (Смеется).

— Я знаю, что вы многодетный отец. Что для вас значит семья: надежный тыл или источник творческого вдохновения?

— Я всегда стремился иметь большую семью, видимо, сказываются гены мамы, которая в войну потеряла всех родных и, сколько я ее помню, всегда прививала нам с братом семейные ценности. Мои близкие люди обладают великим терпением, ведь они видят меня не только на сцене, где артист всегда артист и не может позволить себе ни плохого настроения, ни капризов. Моя супруга уже давно привыкла, что главное для меня — это «Хор Турецкого». И я очень ценю ее понимание и поддержку.

— Какое место в вашей жизни занимает религия? Стараетесь соблюдать в семье еврейские традиции? Приобщаете детей к праздникам, к Шаббату?

— Думаю, самое главное — уважать религию, помнить о своих корнях и предках. Именно это важно для нас в семье, это мы прививаем детям.

— Что бы вы пожелали читателям «Еврейской газеты»?

— Как говорил мой отец, «поскольку наша планета Земля для веселья мало оборудована, нужно выхватывать радость из каждого момента жизни»! Я желаю всем читателям газеты «прибавлять радость» каждый день, веселиться и радоваться жизни, несмотря ни на что!

«Еврейская газета» №2 (90)

ВЫШЛИ В СВЕТ


Щоденник Давида Рубіновича. Переклад з польської мови Анатолія Шарого. «Зовнішторгвидав України»,
Київ, 2009. Український центр вивчення історії Голокосту.

Закінчувався шостий місяць окупації Польщі. Перший запис у своєму зошиті 12-річний єврейський хлопчик Давид Рубінович зробив 21 березня 1940 року. Таких зошитів залишилося п’ять. Давиду належало від життя все те, що належить мільйонам дітей у всьому світі. Але його звичайне дитинство було розчавлено одним з найжахливіших проявів варварства, яке тільки зазнало людство. Давид Рубінович, як і мільйони молодших і старших від нього дітей, був замордований тільки через те, що він народився євреєм.

Рівно через 70 років з того першого запису Давида Рубіновича ми читаємо в Україні його щоденник. Читаємо у той час, коли переслідувачі його піднімають голову. Ми не повинні допустити повторення того, що пережив Давид та його родина і мільйони тих, які загинули від знущань, куль, газу.

 

Голокост і сучасність.
Студії в Україні і світі №1(5), 2009. Український центр вивчення історії Голокосту. 2009. Наклад 500 прим.

Часопис складається з розділів: дослідження (Маркус Айкель; Нільс Бо Польсен); нотатки та роздуми (А. Подольський; Самвел Азізян); документальні джерела (спогади Лельчицької та Ракитової); рецензії (Ж. Ковба), Н. Резниченко); полеміка (М. Рашковецький); хроніка (М. Гон, М. Тяглий, А. Уманський.П. Бонсимон. А. Круглов), огляд нових публікацій (харків’янин Ю. Радченко).

 



Д. М. Зекцер «Украина может гордиться своими евреями».
Харьков РЦНИТ. 2009. Тираж 200 экз.

Книга Давида Марковича продолжает тему военного героизма еврейского народа, вклада евреев Украины в мировую и украинскую культуры и является продолжением ранее изданных книг автора в защиту чести и достоинства еврейского народа.









Победители.
Солдатскому братству воинов-евреев — участников мировой войны посвящается.
Издание Союза ветеранов Второй мировой войны — борцов против нацизма, Тель — Авив. 2008. «Ш.Х.П.»

Книга посвящена памяти воинов-евреев, невернувшихся с войны, памяти родных и близких, безвинно сгоревших в огне Холокоста. О людях, которые продолжают традиции фронтовиков, несут миру правду о величии подвигов еврейского народа.




 


С. Ф. Орлянский «Из истории евреев Украины». Сборник статей. Выпуск 4 . Редактор Б. Л. Эстер­кин. Запорожье, 2008.

Статьи сборника просвящены различным аспектам истории украинского еврейства. Издание расчитано не только на тех, кто интересуется историей евреев Украины, а также проблемам развития истории как науки в целом, чему посвящены работы методологического и историо­графического характера.






 

Багатокультурний Львів?
Незалежний культурологічний часопис «Ї».
Число 58, 2009, Львів, 2009.Тираж 2000.

Головний редактор Тарас Возняк.

«Багатокультурність Львова — у далекому минулому, останнім таким періодом був, напевне, Львів міжвоєнний. І нічия вина, що опісля місто уже ніколи не було ані відкритим світові, ані переповненим різними культурами, не було воно навіть банальним «перехрестям торгових шляхів». Нічия провина — це у сенсі вини якось одного чи кількох із численних народів, що тут жили. Ними керували історичні процеси, і не завжди вони мали потугу і відвагу їх змінити. Після масакри Другої світової війни відійшли у непамять ( на жаль, так — навіть не у саме минуле, а у непамять) цілі львівські світи — жидівський,німецький. Австрійський польський. Разом із ними — у прмусову непамять був відтиснутий у каране на смерть дисиденство світ український…» (Ірина Магдиш).

 

 

 

Харьковский музей Холокоста благодарит издателей, авторов, приславшим книги в подарок для музея Холокоста — Анатолия Подольского (Киев), Давида Зекцера (Харьков), Александра Голубчика (Реховот, Израиль). Семена Орлянского (Запорожье), Ирину Магдаш (Львов).

 

 

 

 

Особую благодарность Харьковский музей Холокоста приносит Реховатскому окружному комитету Союза ветеранов Второй мировой войны — борцов против нацизма в лице его председателя Александра Голубчика и пресс-секретаря Аси Гумниц, за книги, видеофильм «Победители», юбилейную медаль, посвященную «60-летию победы над нацизмом (Израиль), письмам с фронта, фотографиям.


ИМЯ ЛИЧНОСТЬ

Леонид Флейдерман, Москва

ТРИУМФ И ЗАБВЕНИЕ БУКОВИНСКОГО КАРУЗО


Йозеф Шмидт

В этом году исполнилось 105 лет со дня рождения Йозефа Шмидта. Столетие отмечалось в Берлине, Вене и в Черновцах. Какой стране принадлежит этот гениальный певец? Спорный вопрос. Украина, Австрия, Германия, Румыния могут считать его «своим». Сам он считал себя человеком мира и пел для всех. Музыка не имеет границ. Его репертуар огромен: от Монтеверди до Рихарда Штрауса. Й.Шмидт пел главные партии в немецких, итальянских, французских, чешских, венгерских и русских операх. Но… парадоксальная ситуация — несмотря на существование на современных носителях около 200 записанных им фонограмм замечательного качества, художественных и документальных фильмов, трех книг о певце, многочисленных публикаций в Интернете, на территории бывшего Союза о Й.Шмидте не знают за редким исключением, даже профессионалы, не говоря уже о любителях музыки и рядовых слушателях. Его имени нет во многих музыкальных энциклопедиях. Он мало известен за рубежом, в том числе в Австрии и Германии.

Однако этот певец, вероятно, самый великий лирико-драматический тенор мира… Так считают профессионалы, которые познакомились с творчеством певца на моих аудио-, видеопрограммах цикла «Возвращение Йозефа Шмидта». Понять и объяснить эту ситуацию невозможно. Неужели так коротка и неблагодарна человеческая память!?

Вот отзывы музыкантов, открывших для себя этого певца.

«Меня «встреча» с Й.Шмидтом совершенно потрясла. Его искусство пения выходит за границы всех моих представлений о вокале. Он не сравним ни с кем. Он настолько больше, что не стоит заниматься сравнениями. Он стоит на другом постаменте и ни с кем не состязается. В нем масса доброты и душевной теплоты, он не самоутверждается, а просто, как соловей, делает свое дело».Композитор, дирижер, лютнист Шандор Каллош (г. Москва, Центральный дом художника, фестиваль «М@NARCHIA», 9 марта 2007 г.).

«Спасибо за прекрасные минуты звучания восхитительного голоса Й. Шмидта, которого я слышу впервые. С восторгом говорю — божественный голос, удивительная манера пения, бесподобный летящий звук, уносящий в бескрайний полет чувств, эмоций, переживаний и восхищения от сознания, что этот певец оставил миру частицу своего творчества. Это великое культурное достояние...». Заслуженный работник культуры РФ С.А. Чепурнова (г. Москва, Культурный центр Украины, май 2007 г.).

«Открытие в мире вокального искусства Й.Шмидта равноценно появлению во Вселенной новой звезды. Переоценить значимость этого события так же невозможно, как и преувеличить все достоинства уникального, на мой взгляд, певца — обладателя изумительного тембра, которому подвластно все! Тончайшая нюансировка, широкая кантилена, свобода звукоизвлечения и очень ровное голосоведение, безграничное дыхание и совершенное владение всеми видами вокальной техники, лиризм и драматизм, полетность и глубина голоса — вот те качества, которые дают возможность певцу исполнять практически любой репертуар... Поражает и доставляет огромное эстетическое удовольствие так называемое однорегистровое пение, ровное, без слышимых переходов от грудного к головному звучанию». Зав. кафедрой академического пения Львовской музыкальной академии им. Н.Лысенко, нар. арт. Украины, профессор Игнатенко Владимир Дмитриевич (Ворзель, Международный конкурс «Искусство ХХI века», октябрь 2006 г.).

Йозеф Шмидт родился в Северной Буковине в селе Давыдовка Сторожинецкого района Черновицкой области в 1904 г. (тогда Австро-Венгрия, с 1918 г. — Румыния). В 1940 г. эта область вошла в состав Советского Союза. Музыкальное образование Йозеф получил в Черновцах, куда семья переехала в 1914 г. Он учился игре на скрипке и фортепиано, с 12 лет пел в хоре главной реформистской синагоги. После завершения мутации голоса занимался вокалом у лучшего педагога города Ф.Лерхенфельд-Гржимали, а затем два года — в Берлинской академии музыки у знаменитого Германа Вайссенборна.

Йозеф Шмидт обладал голосом редкой красоты, правильно поставленным самой природой. Его красивый, теплый и яркий тенор с баритональной окраской проникал прямо в душу. Известный музыковед Юрген Кестинг (Германия) в своей книге «Великие певцы» пишет о Й.Шмидте «Он пел почти с болезненной страстью, и в самые великие моменты своего творчества достигал высокого трагизма, когда в звучании его голоса ощущалось соприкосновение с несчастьями и смертью».

В середине 30-х годов Йозеф Шмидт дал огромное количество концертов в разных городах Европы (Вена, Зальцбург, Франкфурт-на-Майне, Лондон, Париж, Страсбург, Лилль, Амстердам, Роттердам, Брюссель, Антверпен, Варшава, Краков, Вильнюс, Львов, Каунас, Рига, Будапешт, Бухарест, Яссы, Кишинев, Черновцы, Прага, София, Хайфа, Тель-Авив, Иерусалим и др.).

В 1937 г. дважды посетил с концертами США (5 концертов в Карнеги-холле, концерты в штатах Огайо, Пенсильвания, Колорадо, Северная и Южная Дакота, Алабама, Техас и Флорида). Он также побывал в Мексике и на Кубе. Везде ошеломляющий успех.

После прихода к власти фашистов Й.Шмидту, как еврею, запрещают работать в Германии, и он переезжает в Вену. В Австрии певец прожил пять лет. В начале 1938 г. по совету своего импресарио перебирается в Брюссель, где сбывается его мечта — петь на сцене. Его приглашают солистом в Брюссельскую Королевскую оперу. Ранее из-за маленького роста (154 см) ему везде отказывали, но теперь он так знаменит, что публика желает слушать и видеть его на оперной сцене. К сожалению, работа в театре была недолгой. Началась война. Й.Шмидт перебирается на юг Франции, который не был занят германскими войсками. Документы румынского подданного вскоре становятся недействительными, и ему предписано поселиться в городке Ла-Бурбуль, где он будет находиться под полицейским надзором как беженец. Каждые 48 часов необходимо отмечаться в полиции. Все его счета заблокированы. Помогают друзья и поклонники. Иногда удается устраивать домашние концерты и заработать небольшие деньги. Ряд роковых обстоятельств не позволяет ему уехать в США или на Кубу.

Последний свой концерт в пользу беженцев, таких же как и он сам, Й.Шмидт дает в Монт-Доре в августе 1942 г. Это было время, когда правительство Виши по требованию германских властей начало выдавать евреев. Дальнейшее пребывание во Франции становится опасным, и Й.Шмидт принимает решение бежать в Швейцарию. С риском для жизни он с группой беженцев добирается до погранзаставы. Но их не пропускают. Тогда он переходит границу нелегально. Измученный скитаниями и совершенно больной Й. Шмидт добирается до Цюриха, где вскоре его арестовывают и отправляют в лагерь для интернированных в местечке Гиренбад. Не получив должной медицинской помощи, Й. Шмидт умирает от сердечного приступа 16 ноября 1942 г.

На следующий день приходит приглашение на работу из Цюрихской оперы, что давало право легализации. Но великого певца уже не было. Его похоронили на еврейском кладбище во Фризенберге, под Цюрихом. А после войны Шмидта забыли, почти забыли.

Многие записи певца и некоторые фильмы с его участием были уничтожены нацистами. Но сохранилось более 200 фонограмм и шесть художественных фильмов с Й.Шмидтом в главных ролях.

Искусство Йозефа Шмидта как явление выходит за рамки вокального искусства. Его музыкальность, фантастическая техника, голос, играющий разнообразными красками и оттенками, легко переходящий из одного регистра в другой, тонкое чувство стиля и характера исполняемого произведения, изумительная дикция, артистическое отношение к слову, глубочайшее постижение замысла композитора — высочайший пример исполнительского искусства, которое следует знать и изучать. Музыканты, слушавшие эти программы, говорили, что Й.Шмидта надо слушать всем, кто играет. Умение вести линию, строить фразу, находить нужный звук — все это составляет язык Музыки. Творчество Й.Шмидта ждет своих исследователей. Это неоценимое пособие в воспитании будущих музыкантов.