2012
апрель
№4 (154)
Каждый выбирает для себя
женщину, религию, дорогу.
Дьяволу служить или пророку —
каждый выбирает для себя.
Юрий Левитанский

ЙОМ А-ШОА ВЕ-А-ГВУРА. ДЕНЬ КАТАСТРОФЫ И ГЕРОИЗМА

Yom Hashoah Poster Dorielle Rimmer Halperin,
Bezalel Academy, With Permission.
Бецалель Дориель Риммер Гальперина

Национальный День Траура называют в Израиле — Йом а-Шоа ве-а-Гвура («Шоа» значит «Катастрофа», «Гвура» — мужество, героизм). Этот день памяти шести миллионов евреев, погибших в Катастрофе европейского еврейства в годы Второй мировой войны, отмечается 27-го нисана (в 2012 году — 19 апреля).

19 апреля 1943 года узники Варшавского гетто подняли восстание против армии, восстание, которое изначально было обреченно на провал. Восстание в Варшавском гетто стало символом еврейского Сопротивления, когда немецкие части, применяя артиллерию и бронемашины, начали планомерное разрушение гетто и уничтожение его жителей. В течение пяти недель защитники гетто оказывали героическое сопротивление превосходящим силам врага. 16 мая 1943 года ликвидация Варшавского гетто закончилась.

Кнессет государства Израиль 12 апреля 1951 года принял резолюцию о провозглашении 27-го числа месяца нисан «Днем памяти Катастрофы и Героизма». Это 6-й день после окончания праздника Песах и неделя перед Йом а-Зикарон и Днем Независимости. Близость этих дат символизирует путь еврейского народа к возрождению государства.

19 апреля 2012 года в Израиле в 10 часов утра прозвучала траурная сирена в память о жертвах Катастрофы. Жизнь в еврейском государстве замерла на две минуты. На дорогах встали машины, поезда, пешеходы остановились на том месте, где их застала сирена, находящиеся дома или на работе израильтяне встали. Так Израиль вспоминает шесть миллионов евреев, погибших во время Шоа. Официальная церемония в этот день была проведена в Яд ва-Шем (Мемориальном центре Катастрофы в Иерусалиме).

«Я выжил! Я выжила!»


Под таким названием состоялась встреча в Харьковском музее Холокоста, который собрал у себя тех, кто пережил Шоа, выжил и продолжает жить. Зажгли шесть светильников в память о шести миллионах жертв Катастрофы и прочли поминальную молитву «Изкор». Среди собравшихся были не только бывшие узники гетто и концлагерей и выжившие на оккупированной территории, но и те, кто воевал, кто пережил войну в эвакуации.

Кульминацией встречи стал показ фильма «Я выживу» («Танцы в Освенциме»): 90-летний Адолек Корман, выживший в нацистском лагере смерти, вернулся в Освенцим и Дахау, чтобы вместе с внуками станцевать там под песню Глории Гейнор «I Will Survive» («Я выживу»).

Необычный клип «Танцы в Освенциме» (Auschwitz Dancing) был снят дочерью Адолека Джейн Корман, австралийской художницей, на территории бывших концлагерей Освенцим и Дахау. В некоторых кадрах на Адолеке Кормане можно увидеть рубаху, на которой написано «выживший», а на его внуках — желтые звезды, которые носили европейские евреи в годы нацизма. Когда внимательно смот­ришь клип, то можно заметить. как внуки бережно поддерживают своего дедушку. Они в самом деле гордятся его потрясающим жизнелюбием, смелостью и силой. Кажется, что Адолек Корман во время своих зажигательных танцев плачет и смеется одновременно.

«Если бы кто-то сказал мне, что я приду спустя 62 года с внуками в Освенцим, я считал бы, что его нужно отправить в сумасшедший дом», — сказал Адолек Корман.

Нам очень было важно, как отреагируют на этот фильм те. кто пережил ужасы Второй мировой. И после показа фильма мы попросили высказаться. Люди со слезами на глазах восхищались поступком Адолека Кормана:

«Он выжил, он продолжил свою жизнь в детях и внуках и имеет право танцевать здесь, где его хотели уничтожить…», — Раиса Мирлас.

«Этот танец — последний гвоздь в гроб Гитлера!», — Рита Каменецкая.

«Его поступок вызывает уважение — это непросто, прийти в Освенцим, пережив все его ужасы — но он смог это — это очень важно для всех молодых…», — Белла Фельдман.

«Этот танец — праздник жизни и мужество челоловека...», — Инесса Журихина.

«Эти кадры смотреть спокойно, хладнокровно невозможно. Но они говорят, кричат о том, что мы живы и радуемся жизни», — Нина Лактионова.

Это лишь некоторые из высказанных мыслей, но, главное, ни одной с возмущением.

А в Интернете пользователи YouTube оставили десятки комментариев, требующих удалить ролик из Интернета, так как в нем можно увидеть, что «нацистам не удалось уничтожить всех евреев и теперь они пляшут во всех углах». Но большинство людей разных национальностей из разных стран писали восторженно:

«Это видео трогательно. Спасибо!»

«Я уверен, что миллионы людей погибших здесь будут в восторге, что вы и ваша семья живы и танцуете здесь. Так и продолжайте ...»

«Гори в аду и дальше Адольф Гитлер. Ни тебе, ни кому другому никогда не победить этот народ!»

«Это прекрасно! Ни у кого нет больше права танцевать в этих местах смерти, чем у этого человека и его внуков»

Лариса Воловик




КОШЕР УН ФРЕЙЛАХЕ ПЕЙСАХ!
О чем писали харьковские газеты
в Песах 1918 года

Газета «Возрождение» от 26 марта 1918 г.


Благодарим Эдуарда Зуба за эту находку, переданную в редакцию газеты «Дайджест Е»



ПИСЬМА С ФРОНТА


ЖИЗНЬ И СМЕРТЬ ДАВИДА КОХАНОВСКОГО

1942 г.

Давид Лейбович (Львович) Кохановский родился 12 июля 1904 года в г. Вильно в семье народного учителя. После революции отец продолжал работать учителем. В 1915 г. семья переезжает в г. Екатеринославль (ныне Днепропетровск), где отец основал еврейскую гимназию Кохановского (сейчас там музыкальное училище). В 1916 г. Давид поступил во 2-ю гимназию, где проучился до 1918 г. В конце 1919 г. вступил добровольцем в Красную Армию, где прослужил до 1922 г. Затем занимался самообразованием. В 1922 г. поступил резчиком бумаги на производство курительной бумаги Х.Д. Бланка. В 1924 г. поступил на математическое отделение Днепропетровского ИНО, который закончил в 1930 г. и работал ассистентом кафедры математики в институте инженеров транспорта, одновременно по совместительству до 1934 г. — на кафедре математики в Химико-технологическом институте. С 1938 г. — ассистент кафедры математики Горного института, с которым вместе в августе 1941 г. эвакуировался в г. Свердловск. Его жена Мария Эмануиловна, фармацевт, в семье двое детей — дочь Азария (Зоренька) и сын Алик.

Институт в сентябре 1941 г. временно прекратил свое существование, а Кохановский был переведен в Учебно-курсовой комбинат треста «Коркинуголь» заведующим учебной частью. В феврале 1942 года призван в армию. С мая 1942 г. начинается его переписка с женой. Как рассказала мне его дочь, живущая ныне в Модиине (Израиль), он писал до конца 1942 года каждый день.

8 месяцев — 240 писем, которые жена хранила всю жизнь, а теперь хранит дочь. Ко мне попали последние 4 письма Давида Кохановского с фронта, которые он успел написать в начале 1943 года и замолчал... О его дальнейшей судьбе — из писем, которые приводятся ниже. Они не нуждаются в пояснении.


Письма с фронта печатаются в авторском написании


17.1.43

Мои родные и миленькие Манюрочка, Зоренька и Алинька! Как радостно писать Вам эти строки из места столь близкого к нашим родным краям. Живописные деревни с беленькими хатенками, знакомая украинская речь, гостеприимные хозяева и т.д. Дорогие мои! Не беспокойтесь, если будет задержка в письмах, сейчас писать мне очень трудно, так как под крышей редко бываем, а морозы сейчас довольно лютые. Я счастлив, что сбылась моя мечта и что бить фашистов мне удасться вблизи от нашего родного города. Не беспокойтесь за меня. Все должно быть и будет в порядке, и с победой вернусь к Вам.

Горячий привет Марии Николаевне. Крепко Вас целую и обнимаю. Ваш папа Давид


4.2.43

Мои дорогие и родные Манюрочка, Зоренька и Алинька! Уже больше двух недель как я не имею возможности отправить Вам письма, несколько раз писал, но так они в сумке и оставались. Можете себе представить, сколько мне это здоровья стоило, ведь я знаю прекрасно, как вы там, мои родные, волнуетесь. Пишу это письмо и так же не уверен смогу ли его отправить. За последнее время у меня накопилось много нового и интересного, и так бы хотелось с вами поделиться. Ведь я сейчас на родной Украине, и только подумать в области, граничащей с нашей областью, где наш родной город. Можно много писать о том с какой теплотой и любовью встречает нас освобожденное население.


Не знают, чем только нас не накормить, грязных с дороги кладут в белоснежную постель, кутают в одеяла и стараются предупредить всякое наше желание, приговаривая, как мы Вас ждали. Я не буду писать о тех зверствах, которые творят фашисты, об этом Вы знаете из газет, одно только скажу, что эти варвары творили подобное при нашествии татар. Очень многое хотелось бы написать, но для этого нужно много времени. Крепко Вас целую мои ненаглядные. Ваш папа Давид. Не волнуйтесь, если будут длительные перерывы в письмах.


Письмо отправлено в г. Коркино Челябинской области. Новое строительство. Гостиница комн. №23 Кохановской М. Э.

Обратный адрес: 1608 полевая почта часть 055. Кохановский Д.Л.

Штамп: Просмотрено Военной цензурой


16.2.43

Мои дорогие и любимые Манюрочка, Зоренька и Алинька! Я жив, здоров и жизнерадостен, уже совсем близко от родных мест. Не волнуйтесь длительным перерывам в письмах. Беспрестанно бьем и гоним проклятых фрицев с родной земли. Про наши успехи Вы читали в газетах, (дальше строки, вымаранные цензурой).

Как бы хотелось о многом поговорить и поделиться. Но придется пока отложить. Еще раз прошу не волнуйтесь отсутствием писем, причина конечно не во мне. От Вас письма получаю так же случайно.

Будьте здоровы, крепко целую Вас. Папа Давид


21.2.43

Мои родные, дорогие и милые Манюрочка. Зоринька и Алинька! Много стоит мне здоровья, что не имею я возможности часто Вам писать. Золотко мое: Маничка моя дорогая, ты должна понять сама что при тех темпах, которыми мы наступаем, совершенно невозможно часто посылать письма. Ведь только подумай наши части уже совсем близко от нашего города, и возможно, что когда придет мое письмо, наш город будет уже освобожден. Я счастлив и горжусь тем, что нахожусь в рядах первых отрядов, которые освобождают родную Украину. Очень много впечатлений за последнее время. Недавно пришлось быть свидетелем зверской расправы фашистов над мирным населением, в дикой злобе они вырезывали мирное население. Не щадя грудных детей и стариков, к убитым матерям привязывали их зарезанных малых детей, тех, которые скрывались в погребах, они бросали в них гранаты. Вообще трудно описать все виденное. Мы расплачиваемся с ними по заслугам, не щадя этих выродков. Любимые мои, не волнуйтесь при отсутствии писем, все будет в порядке. (Далее по тексту густо вычеркнут военной цензурой целый абзац письма). Крепко вас целую. Ваш папа Давид.

После этого письма — долгое молчание почти на год. Никаких сообщений, только надежда, горячая надежда и вера, что он жив...


22.02 44

г. Караганда

Многоуважаемый т. Портной !

Вы конечно удивитесь, что я пишу вам, но обстоятельства сложились так, что я вынуждена писать Вам. Я Вас немного помню по Институту, а Вы очевидно меня не помните, но это неважно. Дело вот в чем: неделю тому назад я получила письмо от нашей общей знакомой (да, я забыла Вам написать, что живу с Марией Эммануиловной около двух лет, мы с ней большие друзья) из Коркино, в котором она пересылает письмо на имя Мар. Эм. от одной крестьянки о смерти Давида Львовича. Ниже я пишу вам текст того письма.

Вот он: «Многоуважаемая незнакомая Мария Эммануиловна, я конечно извиняюсь перед вами. Вы меня простите, что я Вам извещу за вашего мужа имя Давид Львович фам. Кохановский должность его пом начальника, звание его капитан. В 1943 году в марте м-це погиб он в степу около больших скирдов соломы, погибли они вдвоем с товарищем т.е. с Монькиным Григорием Максимовичем в селе Лозовенька. Когда я пошла за соломой и обнаружила их побиты оба и у вашего мужа в руке была расчетн. его книжка и в книжки были три ваших карточки и адрес Ваш. Карточки были от Зори и Алика и от Мани было написано на карточках:дорогому и любимому папы. Если Вы получите мое извещение, то дайте мне ответ и я Вам вышлю ваши карточки. Пишите ответ по адресу: Харьковская область Петровский район, село Лозовенька <…> Клавдии Егоровне Бондаренко. Может Вы знаете Вашего мужа товарища, то передайте его родным Монькин Григорий Моисеевич, рожден. 1909 г.»

Вот и все, что было написано в этом письме. Я думаю, что Вам будет теперь понятно, почему я Вам пишу. Я еще не знаю как сообщить ей об этом и показать письмо, потому что это ее убьет — ведь она его так ждет, каждый день, каждый час. Она уверена в том, что он жив и она этой надеждой живет и только говорит о том, что он жив, что он вернется.

Не знаю, правильно ли я делаю, что не говорю но <…> Она живет пока хоть надеждой. Она ведь очень переживает. Думаю об этом написать сестре Давида Львовича Софье Львовне, но пока нет ее установившегося адреса.

Если найдете нужным ответьте по адресу: Караганда, Горный институт. Марии Николаевне Лобач.

С тов. приветом (подпись) Лобач


28 марта 1944г.

Уважаемая т. Кохановская.

С боевым приветом к Вам хорошо знакомый вашего мужа Давида Львовича Алексеев П.М.

На Ваше письмо от 13.Х. 43 г. сообщаю, хотя с большим и очень большим опозданием, но от меня это мало зависит, т. к. до настоящего времени я находился в таких условиях.

Давид Львович, как вам сообщалось ранее пропал без вести в начале марта месяца 1943 г.

Я был с ним вместе перед этой самой заварухой, но как он от меня отстал и где он делся я не могу написать, но то место где все это произошло описываю ниже.

В конце февраля и начале марта 1943г. находились в окружении в Харьковской области Староверовского района около д. Шляховая. Недалеко от этого места наша часть во время летнего наступления в 1943 г. проходила. И я спрашивал о всем случившемся в марте 1943г. Жители рассказывают, что часть была взята в плен, убитые были но а кто и из окружения вышли. Где делся Кохановский я до настоящего времени не знаю. Вот все то что я мог написать на Ваше письмо.

О себе. Живу пока хорошо, все то что требуется для жизни человека есть в достаточном количестве.

Сейчас с боями продвигаемся на Запад. О успехах Красной Армии вы читаете по газетам. Недалек тот час, когда гитлеровская сволочь будет уничтожена полностью.

Ну, а пока на этом я свое письмо кончаю.

До свидания, Кохановская. С приветом Алексеев.

Пишите! Все то что вас будет интересовать пишите. Алексеев


28.04.1945

Здравствуйте, дорогая, незнакомая Мария Эммануиловна! Сообщаю вам, что я ваше письмо получила, у котором вы пишите, чтобы я вам описала за вашего мужа. Дорогая сестрица, я бы вам описала все подробности. Но я вить не знаю как они погибли. Ваш муж и другой его товарищ лежали в степи около скирдов соломы. Когда мы пошли по солому и они лежали уже побитые ваш муж Кохановский и другой его товарищ Монькин Григорий Федорович и когда мы их увидели уже наше село было окупировано немцем и я пошла до переводчика немецко-фашистского и вспрасила можна закопать этих 2 трупа и он мне разрешил и мы пошли закопали а степе на огородах колхозников а как он погиб я не знаю. Были (растреляны — зачеркнуто) побиты и оба в голову. Вот дорогая сестрица что я знала пишу вам. Но я сейчас оттудова выехала и живу в городе Краматорске. Мой муж тоже на фронте, а я переежала до мамы. Когда немец делал Эвакуацию (вероятно, имеется в виду — окупацию — ред.), то нам пришлось пострадать. Маму мою убили, а меня ранило в правую ногу, я лежала 7 месяцев в постели. А сейчас я переехала в свой дом в Краматорск. до свидания. Клавдия Егоровна Бондаренко. Пишите ответ.

Когда мы их нашли. то я около вашего мужа подняла книжечку и там было фотографии и домашний адрес. На товарища нойшла я книжечку, но не было адреса. Так я не знаю, откудова он есть. До свидания, извините за такое письмо. С приветом. Клавдия <…>


Давид Львович Кохановский долгое время считался пропавшим без вести. Только благодаря письмам Клавдии Егоровны Бондаренко удалось установить, что он погиб.


Позже жена Кохановского ездила в Конград (город между Харьковом и Днепропетровском), в Лозовеньки, но эта женщина была уже в Краматорске, и могилу найти не смогла — ведь их похоронили на колхозном огороде. Семья Давида считает, что оказавшись в окружении они с Монькиным, возможно, чтобы не попасть в плен, покончили с собой. «Отец всегда говорил, что в плен не сдастся — последняя пуля будет для меня» — вспоминает его дочь.

Найти Кохановского в Книге памяти нам не удалось. Как оказалось, Лозовеньки есть не только в Харьковской, но и в Днепропетровской области. Имя Давида Лейбовича Кохановского увековечено на доске погибшим преподавателям и студентам в Днепропетровском Горном институте.

Я благодарю Азарию (Зореньку) Богдановскую, дочь Давида Кохановского, и его племянника Виталия Мясникова за документы и фотографии, переданные в музей.

Лариса Воловик



ШАГ В ИСТОРИЮ

ВСЁ МИНОВАВШЕЕ ДАВНО СЕГОДНЯ ОЖИВАЕТ СНОВА

Сева и Раиса с дядей Шоломом

Пропуская через своё сердце былое, и анализируя те страшные дни пребывания евреев в бараках харьковского гетто, в одном из которых находилась я и моя семья, я убедилась в том, что больше всех за жизнь, и не только свою, но и окружающих, боролись дети — подростки. О них я поведу рассказ. Начну о брате. В те трагические дни ему было 14 лет. Звали его Евсей (Сева).

15 декабря 1941 года наша семья оставила свою квартиру на Знаменской, 5 и присоединилась к колонне евреев, переселявшихся за город в бараки ХТЗ. Из дома мы вышли в 9 утра. Шли по Плехановской улице. Примерно в 13-14 часов, когда мы проходили по безлюдным улицам, начались грабежи. Грабители отбирали вещи, продукты, тех, кто сопротивлялся, избивали. В первую очередь они нападали на стариков, женщин с детьми.

Когда два здоровенных мужика стали вырывать узлы с вещами из рук старика и старухи, идущих рядом с нами, Сева взял палку-рогатину, которой толкал возик с вещами, зашёл сзади грабителей и стал наносить им удары по голове. Следом за ним вступили в драку взрослые мужчины и женщины. Все вещи и продукты мы привезли в полной сохранности. Пострадала лишь палка-рогатина и грабители (их хорошо избили).

Барак, в котором мы поселились, был полуразрушен. В комнатах не было дверей, вместо окон квадратные дыры.

Мой дядя Шолом Винокур и Сева сразу же стали обустраивать комнату. В первую очередь нужно было завесить одеялами просветы. Ни у кого не оказалось гвоздей. Сева взял у папы табак, который тот успел захватить с собой, куда-то побежал и принёс коробку с «железяками», среди которых было немного гвоздей и шурупов. Через пару часов дыры были завешены одеялами и входная дверь комнаты, валявшаяся в коридоре, поставлена на место и утеплена.

16 декабря утром Сева обнаружил в стене коридора нишу, заваленную мусором. Оказалось, — это печка для обогрева трубы нашей комнаты. Он сразу же очистил печку, поставил на место колосники, привёл её в готовность и побежал искать топливо. Сначала он нашёл лавку, которую разбил на щепки. С мамой растопили плиту и напекли лепёшки.

В этот же день Сева организовал ребят на поиски щепок. Во второй половине дня мальчики принесли штакетины. У каждого в руках было по 2-3 штуки.

17 декабря Арон, Шурик и Толик привели Севу с разбитым лицом. Хозяин забора, где Сева пытался выдрать штакетины, бил его по голове ногами. Всю ночь при свете одной свечи врач из соседнего барака лечил Севу. А 18 декабря Сева снова пошёл с ребятами Ароном, Иосифом и Шуриком добывать топливо.

Друзья Севы ходили на базарчик. Меняли вещи на продукты не только для своей семьи, но и одиноким старикам. На базаре мальчишки договаривались с женщинами, и те приносили к баракам еду (отварную картошку, пшенную кашу, тыкву, макуху и др.) в обмен на вещи.

Ребята были не только «доставалами» (снабженцами), но и связными. Они по просьбе стариков, инвалидов, женщин, разыскивали в других бараках их родственников, знакомых. Передавали записки, передачи, приносили воду. Кроме того, мальчики морально поддерживали отчаявшихся узников. Шурик и Сева придумывали всякие истории, что якобы Красная Армия уже подходит к Харькову и якобы наши самолёты-разведчики летают над городом, а фрицы их не могут сбить. Был случай, когда Сева, Шурик и Арон ушли из гетто к своим друзьям, жившим в районе посёлка ХТЗ. Свой уход они мотивировали тем, что они первыми должны встретить наступающую на Харьков воинскую часть и направить их в бараки.

Конечно, никто не верил в их «байки», но всё же они поднимали настроение. А когда были слышны звуки канонады, люди от радости плакали и многие верили в нашу победу, в то что, наконец, они будут жить в своих квартирах, а главное — они будут свободными людьми, и никого не будут бояться.

Читая мои воспоминания о детях-подростках харьковского гетто, кое-кто скажет, а что особенного в том, что дети ходили на базар, приносили воду, добывали топливо и т.д. Для дней мирного времени это — мелочь. А для того времени, в режиме которого жили эти подростки — это подвиг, это геройские поступки. Из бараков трудно было выходить. За это наказывали смертью. Не все могли переходить из барака в барак. За это тоже расстрел. А если учесть то, что дети заботились не только о своей семье, но выполняли просьбы окружающих их узников — это уже дважды геройский поступок.

Лично я считаю, что в Музее Холокоста должен быть альбом, посвящённый детям-подросткам, проявившим мужество и отвагу в борьбе за выживание не только свое, своих близких, но и окружающих их людей.

Я до сих пор не могу поверить в то, что такие смелые и находчивые мальчики как Сева, Арон, Шурик, Иосиф (к сожалению, не знаю их фамилий) пошли «на убой» в Дробицкий Яр. Мне кажется, что кто-то из них сумел убежать. Хочется верить, что найдутся оставшиеся в живых и откликнутся на мои, далеко неполные, воспоминания и более подробно расскажут, как боролись за выживание и помогали взрослым подростки харьковского гетто.

Я обращаюсь ко всем выжившим через газету «Дайджест Е» — пожалуйста, откликнитесь!

Лично я ушла из барака 20 декабря 1941 г. в село за продуктами. Сева отказался со мной идти. Он сказал, что родителей не оставит.

Когда я уходила, он с укором посмотрел на меня. Его прощальный взгляд со слезящимися глазами долгое время мне снился.

Вернулась я с продуктами 5 января 1942 года. На территории бараков уже не было узников. Возле нашого барака лежала куча вещей и стоял полицай с винтовкой, а вдали — грузовая машина, на неё полицаи грузили ящики.

Раиса Павловна Мирлас



Раиса Павловна Мирлас (дев. Фунштейн), вся семья который погибла в Дробицком Яру, получила письмо от руководителя Немецкой благотворительной организации, которое мы приводим ниже. Поводом переписки явился рассказ Раисы Павловны обо всех людях, которые в разное время на оккупированной территории помогали ей выжить. 5-ти из них, по ходатайству Харьковского музея Холокоста, Еврейским советом Украины присвоено звание Праведник Украины. Но одного из спасителей Раиса Павловна назвала первым — немецкого офицера, который подал ей руку помощи не только в переносном, но и буквальном смысле. К сожалению, она не знает ни его имени, ни фамилии.



Берлин, 22 марта 2012 г.

Уважаемая Раиса Павловна!

Только сейчас могу ответить на Ваше письмо, перевод которого мне положили на стол несколько минут назад. Я все отложил, чтобы как можно скорее это письмо отправить Тамаре Шнайдер, которая так мила и переведет его для Вас на русский язык.

Нет, не надо меня благодарить. Что делаю я и другие, это само собой разумеется, как и дыхание. Я бы задохнулся, если бы не мог делать все человечески возможное, чтобы не смогло повториться то, что принес Вам и Вашему народу и другим жертвам немецкий фашизм.


Раиса Мирлас и Лариса Воловик

Мы знаем о массовом убийстве еврейского населения в Харькове и некоторые имена убийц. Их командующий Пауль Блобель из-за своей вины в смерти 60 000 людей был повешен в 1951 году. К сожалению, мало кто был наказан за свои ужасные преступления. Приятно читать, что среди немецких военных тогда также были человечные. Я очень хотел бы узнать фамилию офицера, который спас Вас. Для его детей эта новость о хорошем деле их отца была бы чудесным подарком. Мне приятно, что Вы назвали фамилию Вашего спасителя. Знаете, если с самого начала все время видишь зло перед глазами, что было и есть тогда и сейчас, можно с ума сойти. Надо сначала думать о хороших делах людей, которые были возможны даже в фашистском аду. Таким образом, сохранится духовный баланс и не забудется смех и любовь.

Я пообещал уже многим членам Украинского общества выживших в еврейских гетто и концлагерях, самому прочитать их письма перед школьниками или попрошу это сделать учителей. Ваше письмо будет первое, которое я прочту. Ваши воспоминания оставят глубокий след в памяти молодых людей…

Ещё одна хорошая новость о злых намерениях: сегодня я прочитал в газете, что немецкая нацистская партия НДП хочет демонстрировать в субботу в городе Франкфурт-на-Одере на польской границе. Но городская администрация и 60 антифашистских и демократических организаций со всей страны, а также из Польши призывают к блокаде нацистов. Держу пари, что мерзавцы не промаршируют даже и метра. Да, такое должно было случиться в 1933 году. Всё же это является примером тому, что Вы и Ваша семья не должны больше бояться немцев.

С наилучшими пожеланиями и сердечным приветом Эберхард Радцувайт


ИЗ ЗАПИСОК ИЗРАИЛЬСКОГО ГИДА


Работал с небольшой группой паломниц. Антисемитизм абсолютно нормального, и даже бытового уровня: «Хорошая и красивая страна Израиль. Жаль только евреям досталась.»

От обеда отказались — денег нет. Дошли до Храма гроба Господня. Перед входом остановка, рассказываю о истории места и о том, что нам предстоит сделать внутри. А меня не слушают.

Не понимаю: самое важное место для паломника, а меня не слушают! Легко определяю причину невнимания: на площади рядом с нами расположились экскурсанты в форме Армии обороны Израиля — и вкушают обед, а паломницы мои — голодные. А ребята едят с таким аппетитом, что слюноотделение возникает без всяких павловских экспериментов.

Прерываю свою проникновенную речь и иду к солдатам. Быстро обрисовываю ситуацию и спрашиваю, не могут ли они чем-то помочь? Через 3 минуты парни приносят порции походного армейского рациона (а это, надо сказать, немалая порция из риса, зелени, курицы, салата и хлеба), складывают рядом с нами, улыбаются и возвращаются доедать свое.

Сначала бабушки мои ошалели, затем заподозрили неладное, а когда поняли, что это — просто так… пустили слезу. А после посещения Храма пришла и моя очередь умиляться. Им всем срочно потребовалось найти место, где было бы можно приобрести флаги Государства Израиль.


«404» НЕИЗВЕСТНЫЕ СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ»

ЭВАКУАЦИЯ: КАК ЭТО БЫЛО

Выставка с таким названием открылась 16 апреля в Харьковском музее Холокоста. Выставка является частью проекта «404 — Неизвестные страницы» и создана по результатам работы участников по сохранению устного наследия, проводимого при поддержке фонда инициатив «Хамама», Музея Холокоста в Харькове, Международного Соломонового университета, Межобластной волонтерской организации «СВІТ — Україна», Центра европейской информации, Харьковской ассоциации школьных евроклубов и других партнеров. Руководитель и инициатор проекта аспирант Мария Гинзбург, объединившая 19 молодых энтузиастов, которые в течение года занимались изучением истории Второй мировой войны, рассказывает: «Мы обратили внимание, что об эвакуации сказано мало. Эвакуация спасла тысячи жизней, в т. ч. наших близких, родных наших друзей, а мы о ней почти ничего не знаем. Сегодня еще есть, у кого спросить. Не будем терять время — мы не хотим, чтобы наши истории были утеряны навсегда. Мы уверены, что материалы экспозиции помогут привлечь внимание харьковчан к героизму людей в тылу».


Группа волонтеров и создателей выставки

Проект «404 Неизвестные страницы истории». Ошибка 404 или Not Found (не найдено) знакома всем без исключения пользователям глобальной сети Internеt. Страница, которую запрашивает пользователь, не существует или на данный момент недоступна, но это означает, что ресурс может быть доступен в будущем. Так и наша история — огромный веб-сайт, наполненный множеством страниц, личных историй, поступков.


Для посетителей харьковского музея представлена редкая возможность, услышав в основном зале экскурсию по Холокосту, истории Харькова накануне войны и оккупации города, расширить свои знания на выставке «Эвакуация: как это было». Экскурсии на выставке проводят сами волонтеры. На открытии выставки был показан документальный фильм, в котором очевидцы эвакуации делились воспоминаниями. А затем перед собравшимися в вальсе закружились четыре пары — как символ мирной жизни, такой желанной и недоступной. Педрам Рауфи, беженец из Ирана, исполнил под гитару свою любимую песню «Темная ночь». Семья Педрама покинула родину навсегда по религиозным и политическим мотивам и уже четыре года живет в Украине.


Педрам Рауфи

Среди материалов на выставке — воспоминания Брони Марковны Смолкиной, аспиранта медицинского факультета, которая в эвакуации жила в Оренбурге (тогда г. Чкалов) и преподавала у студентов-медиков. «Мы жили в бараке, три семьи в одной большой комнате. Спали по два человека на кровати. Работали по 10 часов в день, потому что должны были подготовить врачей не за пять лет, а за три с половиной года. Студенты учились стоя — сидеть было не на чем. А врачей забирали на фронт все больше и больше, и оказалось, что некому вести занятия, поэтому мне, аспиранту, предложили стать ассистентом. Студенты и не подозревали, что я знаю больше, чем они, на одно занятие: ночью я учила сама, а потом рассказывала студентам. Спала по два часа. Но энтузиазм был огромный».

25 апреля в музее Холокоста Айлика Вюльфинг из Германии, представитель европейской волонтерской службы, которая с самого начала присоединилась к проекту, проведет в его рамках круглый стол «Культура памяти» с участием волонтеров из Германии о подходах и методах преподавания истории Второй мировой в разных странах. «В Германии мы не знаем, как живут и о чем говорят здесь ветераны Второй мировой войны. Я лично занялась этим проектом, чтобы иметь объективное представление об истории, — говорит Айлика. — Об эвакуации до этого я вообще ничего не знала».

Выставка «Эвакуация: как это было» работает в Харьковском музее Холокоста с 16 по 29 апреля.


МЕМОРИАЛЬНАЯ ДОСКА ГЕРОЮ

Учащиеся школы № 8 и Совет ветеранов Московского района взяли шефство над мемориальной доской


Инициаторы установки мемориальной доски
Леонид Леонидов и Владимир Пелевин

В Харькове 3 апреля на здании по улице И. Фисановича, 2 была торжественно открыта мемориальная доска легендарному подводнику-североморцу, Герою Советского Союза Израилю Ильичу Фисановичу. Дата открытия мемориальной доски была выбрана не случайно. Семьдесят лет назад Указом Президиума Верховного Совета СССР от 3 апреля 1942 года И.И. Фисановичу было присвоено звание Героя. Он первый подводник-еврей, удостоенный высшей степени отличия, существовавшего в СССР, за совершение геройского подвига.

Представляет интерес, что за период Великой Отечественной войны звание Героя Советского Союза было удостоено 11635 человек. И.И. Фисановичу была вручена медаль «Золотая Звезда» № 658.

Мемориальная доска была установлена по инициативе четырех организаций — Харьковского музея Холокоста, Харьковского областного комитета «Дробицкий Яр», Харьковской областной организации «Общество ветеранов-подводников имени Героя Советского Союза И.И. Фисановича» и областной организации «Маринист». Сведения об этом выгравированы в конце текста на мемориальной доске.

На открытии мемориальной доски единогласно участниками было принято обращение к харьковскому городскому голове Г.А. Кернесу, в котором они изложили ряд предложений по благоустройству улицы Фисановича к 2014 году, когда будет отмечаться 100-летие со дня рождения знаменитого подводника, командира подлодки «М-172» Израиля Фисановича.


ВЫСТАВКА АЛЕКСАНДРА РОЙТБУРДА

9 апреля в рамках Дней еврейской культуры в Харькове в галерее «АВЭК» открылась выставка одесского художника Александра Ройтбурда, одного из самых известных украинских художников, которого называют патриархом украинского постмодернизма. Александр Ройтбурд «никогда не лезет в карман за словом. Никогда не шагает в строю. И на разные явления жизни и творчества у него всегда свой оригинальный взгляд». В этом смогли убедиться харьковчане, посетившие его выставку – проект под названием «Если в кране нет воды». После этой фразы сразу возникает продолжение — «значит, выпили жиды» по известной в 1970-х песне Константина Беляева «Евреи, евреи, кругом одни евреи».

Проект Александра Ройтбурда намеренно провокативный. Правда, художник уточняет: «дружественно провокативный». В экспозиции представлены эпатажные и остроумные картины художника, на которых изображены хасидами известные писатели, начиная от Пушкина и Шевченко до спортсменов, музыкальных групп и исполнителей, перемешивая евреев с людьми, которые ими не являются. Александр Ройтбурд отмечает, что в настоящее время градус толерантности в обществе совершенно изменился – стало больше агрессии, ксенофобские тенденции заметны невооруженным глазом, поэтому он решил высказаться по «еврейскому вопросу» таким образом, доводя ксенофобии современного общества до абсурда. Потому что, если в кране нет воды, значит выпил кто? Майкл Джексон.

Художник в своих работах серьезно подошел к проблеме антисемитизма, ксенофобии, доказывая на своих полотнах, что человека можно назвать любым словом, но от этого его сущность не изменится. Выставка будет работать до 10 мая 2012 года.

Лариса Воловик

 

 

Учредитель:
Харьковский областной
комитет «Дробицкий Яр
»
Издатель:
Харьковский музей Холокоста
Главный редактор
Лариса ВОЛОВИК

Тел. (057) 700-49-90
Тел./факс: (057) 7140-959
Подписной индекс 21785
При перепечатке ссылка на
«Дайджест Е» обязательна
http://holocaustmuseum.kharkov.ua
E-mail: kharkovholocaustmuseum@gmail.com

Газета выходит при финансовой поддержке
Благотворительного Фонда ДАР
и
CONFERENCE ON JEWISH MATERIAL CLAIMS AGAINST GERMANY INC.
Проект «Исследование, образование и документирование»