2012
декабрь
№12 (162)
Каждый выбирает для себя
женщину, религию, дорогу.
Дьяволу служить или пророку —
каждый выбирает для себя.
Юрий Левитанский

ПРОШЛОЕ. НАСТОЯЩЕЕ. БУДУЩЕЕ?

ПРОШЛОЕ

14 декабря 1941 года вышел известный приказ коменданта Харькова о переселении евреев в бараки Станкозавода, где было создано гетто.

С 15 по 17 декабря тысячи и тысячи обреченных людей шли долгой нескончаемой дорогой из разных концов города к своему последнему пристанищу — в бараки без окон и дверей, с разваленными печами, умирая по дороге, замерзая в бараках, не выдержав голода и издевательств. И уже с 25 декабря начались расстрелы в Дробицком яре.

По странному стечению обстоятельств (ничего в нашем мире не бывает случайно) через 2 года, с 15 по 18 декабря 1943-го, в освобожденном, лежавшем в руинах Харькове, за 705 дней до Нюрнберга, Военный трибунал судил трех немцев и одного предателя — водителя душегубки за злодеяния против мирного населения.

19 декабря смертный приговор был приведен в исполнение на Базарной площади.

Харьковский музей Холокоста получил из США воспоминания невольного свидетеля, как он сам себя назвал, солдата Ефима Спекторова, который именно в эти дни находился на излечении в харьковском госпитале после ранения (публикуется впервые):

«21 сентября 1943 г. я, рядовой красноармеец 1-го батальона 63-й механизированной бригады 7-го механизированного корпуса, в бою за социалистическую Родину (так написано в справке о ранении) был тяжело ранен. Накануне второй половины сентября 1943-го наша механизированная бригада и другие воинские части с боями освободили железнодорожный узел Пятихатки, и мы успешно наступали на Кривой Рог. И вот, примерно в 18-20 км на западе от Пятихаток, я был ранен. Меня вместе с другими ранеными отправили в медсанбат, а оттуда в харьковский эвакгоспиталь.

Помню, что госпиталь находился в Харькове на Холодной горе в помещении школы. Помню, что в нашей палате (в школьном классе) лежали 10-12 солдат и сержантов. На школьной доске вывешивались вырезки из газет: обязательно сводки Совинфорбюро, отдельные статьи, посвященные успешному продвижению наших войск. Тут же висела школьная географическая карта СССР, и мы, раненые, внимательно отмечали освобожденные населенные пункты. Меня лично интересовал Днепропетровск, город, где я родился, где в 1941г. остались в оккупации дорогие мои дедушка и бабушка, другие мои родственники.

Кроме газеты «Красная звезда», которую в нашу палату приносили медсестры, других газет не помню. На одной из перевязок раненой ноги врач сказал, что рана успешно заживает, в январе 1944 г. меня выпишут, и я возвращусь на фронт. Я мечтал попасть вновь в свою воинскую часть. Во время войны большинство фронтовиков считали, что его воинская часть — лучшая в армии.

Ефим Спекторов.
Декабрь 1943 г.

Я и еще несколько солдат решили перед отправкой на фронт сфотографироваться, отправить фото родным. У меня была особая необходимость послать родителям фото. Мой товарищ на фронте написал своим родителям, которые жили рядом с моими на станции Гиили в Казахстане, что видел меня раненым. Можно понять престарелых родителей, которые узнали, что ранен их сын, «мизинек» — младший. Ведь на фронте, кроме меня, были старший брат и сестра, фронтовой врач.

Почему был выбран день 19 декабря, я не помню. О том, что в этот день состоится приведение в исполнение приговора Военного трибунала, я не знал. Вообще о суде над военными преступниками ни я, ни другие солдаты нашей палаты, как я помню, не знали и не говорили. Конечно, мы знали, что немецко-фашистские оккупанты убивали стариков, женщин, детей. Но о том, что жертвами фашистов были, в основном, евреи, ни в печати, ни в солдатских окопах разговоров не было, я не помню. Но я помню, что нас воспитывали ненавидеть врага. Мы и сами видели, что творили фашисты на временно оккупированной территории: разрушенные города, сожженные деревни, убитые, раненые. Видел я и еврейские кладбища в освобожденных районах Украины и Молдавии, перевернутые и разбитые памятники, на которых краской было написано на немецком «юде», на русском «жиды».

В солдатской гимнастерке вместе с комсомольским билетом лежало стихотворение К. Симонова, где были такие строки:

Если ты фашисту с ружьем

Не желаешь навек отдать

Дом, где жил ты, жену и мать,

Все, что родиной мы зовем, —

Знай: никто ее не спасет,

Если ты ее не спасешь;

Знай: никто его не убьет,

Если ты его не убьешь.


Палатная медсестра объяснила нам, что есть магазин «Фотография» на Базарной площади, и это сравнительно недалеко от госпиталя. Итак, я и еще два красноармейца пошли по указанному маршруту. Мы были в нижнем белье (гимнастерку и брюки выдали при выписке из госпиталя), но в шинелях. Один красноармеец у кого-то одолжил офицерский ремень с портупеей и солдатскую гимнастерку с сержантскими погонами, в которой каждый из нас сфотографировался. Денег на оплату фотографу у нас не было: у меня была банка каких-то консервов, у второго — буханка хлеба, у третьего — не помню.

По обе стороны дороги стояли разрушенные дома. По мере нашего движения вместе с нами шло большое количество людей. Чем ближе к площади, тем больше людей. Такое впечатление, как перед футбольным матчем движение на площади; я увидел солдат, которые оцепили площадь, а затем увидел четыре виселицы. Я понял, что вешать будут военных преступников. Через какое-то время перед собравшимися выступил какой-то большой руководитель. Говорил недолго, но гневно, без бумаги. Воспроизвести его речь, конечно, не могу, но запомнилась фраза (не дословно, но суть помню): «Немецко-фашистские оккупанты пришли на нашу землю грабить, захватить жизненное пространство, убивать женщин, стариков, детей, русских, украинцев, белорусов и представителей других народов нашей страны». Слово «евреи» произнесено не было, хотя я знал, что евреев они уничтожают. Впереди меня стояли несколько женщин, уже немолодых. Одна из них с раздражением сказала: «Ведь немцы прежде всего убивали евреев, а потом партизан и коммунистов». Мне было 18 лет, я хорошо слышал (это было до контузии), и слова этой женщины я запомнил надолго.

О чем я думал в те минуты? Эти мысли, как незаживающая рана, преследовали меня все последующие годы, в том числе, и сегодня — на временно оккупированной фашистами Днепропетровской земле остались мои дорогие родные — дедушка и бабушка, двоюродные сестры и братья, тети, дяди. Что с ними? Возможно, там погиб и родной брат Юра, которому было всего 26 лет, он был студент Московского литературного института (учился заочно). Из писем родителей я знал, что от него вестей не было. Уже после войны мне вручили книгу, изданную в Киеве «Журналисты шли в бой». В ней брату посвящены несколько абзацев. От Днепропетровска до Харькова всего чуть более 200 км. Я мечтал хотя бы на несколько часов побыть в родном городе — узнать судьбу своих родных. Но самовольно уехать — это дезертирство, а по законам военного времени — преступление. Лишь в 1946 году, после окончания войны с Японией, я приехал в родной город…

Возвращаюсь к воспоминаниям 19 декабря 1943 года в Харькове. После речи был зачитан приговор Военного трибунала, и все четверо были повешены. Сказать, что это было приятное зрелище, будет неправдой. Люди стали расходиться. Мы быстро нашли фотографа. Через несколько дней нам отдали фотографии, я сразу же отправил свое фото в сержантских погонах, хотя был просто рядовым красноармейцем.

На память мне пришел еще один пример, когда «большой» руководитель произносит деревянную фразу: «Русские, украинцы, белорусы и другие народы…». Это было уже в Белоруссии, где 3 июля 1994 года во Дворце спорта в Минске состоялось торжественное собрание, посвященное 50-летию освобождения Белоруссии от немецко-фашистских захватчиков. В зале — представители всех бывших союзных республик. Открыл торжество президент Белоруссии С. Шушкевич, доклад читал глава правительства Кебич. В президиуме представители всех бывших союзных республик. Евреев в зале было четверо: посол государства Израиль в Белоруссии (фамилии не помню), руководитель ветеранской организации Израиля Авраам Коэн, приехавший в парадном костюме с боевыми наградами, руководитель еврейской общины Белоруссии, лауреат Ленинской премии, один из авторов мемориала «Хатынь» Леонид Левин и я, председатель правления Республиканской организации воинов-евреев. Мы ожидали, что либо Авраам Коэн, либо посол государства Израиль будут приглашены в президиум, но этого не случилось.

Доклад Кебича длился не менее часа, назывались представители разных национальностей, которые проявили мужество и героизм в освобождении Белоруссии. Трафаретная фраза — «русские, белорусы, далее перечислялись бывшие союзные рес­публики, а затем… и другие».

Слово «еврей» в докладе отсутствовало. Руководство республики хорошо знало, что был Герой Советского Союза еврей Козинец, руководитель подполья в Минске; руководитель обороны Брестской крепости Ефим Фомин; один из организаторов и руководителей подполья в Минском гетто Гирш Смоляр; руководители еврейских партизанских отрядов.

Михаил Гебелев в оккупированном Минске руководил Тельмановским подпольным райкомом партии Минска, в конце 1942 был схвачен оккупантами и повешен.

Мы четверо, сидевшие рядом, были возмущены докладом. Когда объявили перерыв, ко мне подошел посол гос. Израиль и спросил: «Ефим, ты кто по национальности?» Я от растерянности промолчал. Он посмотрел на мои полковничьи погоны и боевые награды на кителе и сказал: «Ты по национальности…др., другие!» Спорить с послом я не стал. Я вспомнил декабрь 1943 года, Базарную площадь в Харькове. Я тогда в Харькове не знал, что в дни суда над военными преступниками в зале были представители центральных газет, писатели и журналисты И. Эренбург, К. Симонов, А. Толстой и др. Они освещали в газетах ход судебного процесса и приговор. Но и они не подчеркивали, что главной задачей, которую ставил Гитлер, было «окончательное решение еврейского вопроса». За годы Второй мировой войны в Холокосте погибло шесть миллионов евреев, из них три миллиона — советских евреев. Государственный антисемитизм не дал возможность И. Эренбургу и В. Гроссману издать «Черную книгу» о преступлениях нацизма против евреев (Впервые в Украине «Черная книга» была издана в Киеве в 1991 г. — прим. редактора). Только в последние десятилетия в России стали открыто писать о сталинском антисемитизме.

Когда зачитывали приговор трибунала в Харькове в 1943 году, я не запомнил фамилии преступников, но одного по званию назвали — ефрейтор. Я тогда подумал, что этот преступник-ефрейтор выполнял чей-то приказ. Вот бы судить самых главных преступников — Гитлера, Геббельса — всю верхушку. Это сделал Нюрнбергский процесс. Это должны помнить современные «фюреры», которые хотят «сбросить всех евреев государства Израиль в море». Ефим Спекторов, 29-30 октября»

НАСТОЯЩЕЕ

Жертвы нацизма в Харькове увековечены достойно. В Дробицком яре, где расстреляны харьковские евреи, возведен Мемориальный комплекс, в Зале имен (который, по незнанию, часто называют Залом с чашей скорби) — установлены мемориальные доски с фамилиями и инициалами жертв нацизма. Создан КП (коммунальное предприятие), имеющее директора, его заместителя, экскурсовода, бухгалтера, охрану. Мемориал посещаем, проводит экскурсии, территория содержится в отличном состоянии. Но… (опять эта ложка дегтя в бочке меда) мемориалу в Дробицком яре срочно требуется ремонт, не косметический, который поспешно осуществляют при посещении его vip-персонами, а основательный, капитальный. Мемориал, выстраданный харьковчанами, разрушается. Чем занимается дирекция КП, главная задача которой содержать мемориальный комплекс в достойном состоянии, непонятно. Как-то так получается, что каждая дирекция мемориала, вместо своих прямых обязанностей по содержанию строения, памятников, пытается заниматься «научными изысканиями» — то сооружает какие-то планшеты, фотографии, часто не имеющие отношения к Дробицкому яру, а просто закрывающие стены с осыпающейся штукатуркой, то в Зале имен вывешивает отпечатанные на бумаге фамилии погибших, в то время, как мраморные доски залиты, отпадают. Об этом с горечью говорят те, чьи близкие покоятся в Дробицком яре.

Когда еще только строился мемориальный комплекс и позже, при каждом удобном случае, я вносила в различные инстанции предложение, что в Зале имен необходимо на планшетах писать не просто фамилии и инициалы (кстати, списки так и не были уточнены), а фамилию, имя и возвраст, что сразу подчеркнет глубину трагедии, т.к. это будут и глубокие старики, девочки и женщины, маленькие дети, которые только родились и даже не получили имени. Сейчас, мне кажется, настал тот момент, когда можно исправить прошлые ошибки, а не «латать» старое.

И тогда, возможно, из следующего раздела статьи «Будущее?» исчезнет вопросительный знак.

БУДУЩЕЕ?

Центр Москвы, Манежная площадь, 1 Надпись — «Жиды вон из России!


Центр Харькова, здание библиотеки им. В. Г. Короленко
Надпись — «Смерть жыдам» (орфография сохранена)


Не знаю, как в Москве, в Харькове надпись убрали через несколько дней. Пока это в наших силах, чтобы будущее в Украине было, надо не оставаться равнодушными и тогда мы сможем убрать знак вопроса после слова «будущее» и поставить точку.

Лариса Воловик



Ефим Спекторов.
Декабрь 1943 г.

Альбом «Дробицкий Яр» (параллельно на русском и английском языках) издан Ассоциацией «Evidence of Holocaust» (президент Яков Закон), Чикаго совместно с чикагской газетой «Реклама» (Фаина Кравченко) в 2012 году.

О презентации этого мемориального Альбома, выставки и слайд-шоу «Они никогда не станут взрослыми» в Иллинойском музее Холокоста наша газета писала в №10(160), 2012г. В настоящее время Харьковский музей Холокоста получил в подарок Альбом, DVD со слад-шоу и благодарственное письмо от президента Ассоциации «Evidence of Holocaust» Якова Закона «за сотрудничество и большую помощь в подготовке Альбома и выставки».

Нам очень приятно, что в выходных данных Альбома и в титрах слайд-шоу выражена особая благодарность Харьковскому музею Холокоста и его руководителю. Наше сотрудничество с Ассоциацией и газетой в Чикаго продолжается и обрастает новыми находками. В свою очередь мы признательны Якову Закону за переданные в наш музей рукописные воспоминания Ефима Спекторова, которые опубликованы в этом номере газеты.

Стивен Спилберг сказал однажды: «В мире осталось примерно 350 тысяч тех, кто пережил Катастрофу. Они готовы рассказать вам о том, что прошли. Прислушивайтесь к ним. Это прошлое взывает к вам».



Харьковский музей Холокоста получил в подарок от Генерального консула Республики Польша в Харькове п. Яна Граната монеты, выпущенные Национальным банком Польши, в память о поляках, которые во время Второй мировой войны спасали евреев.

Первая монета номиналом 2 злотых была выпущена Национальным банком Польши в 2009 г. в память о «Жеготе» — специальном агентстве (Совет помощи евреям), созданном польским правительством в изгнании (Делегатурой) для помощи евреям на территории Польши. Агентство возглавила Зофия Коссак-Щуцка (1890-1968). Организация спасла 75 000 евреев, выдала 60 000 фальшивых свидетельств, позволивших евреям жить на арийской стороне. Только в Варшаве «Жегота» помогла спастись более 10 000 евреев. «Жегота» действовала подпольно и, в случае поимки, её членам грозила смертная казнь. С еврейской стороны в руководстве «Жеготы» состоял Адольф Берман из партии Поалей-Цион, брат польского коммунистического лидера Якуба Бермана.

В центре аверса монеты изображен герб страны, над гербом надпись полукругом: «RZECZPOSPOLITA POLSKA». В центре реверса монеты — изображение кирпичной стены гетто с колючей проволокой и проломом в форме ладони, над стеной справа надпись «ZEGOTA». В верхней части монеты полукругом надпись: «POLACY RATUJACY ZYDOW».

Вторая монета, номиналом 20 злотых, выпущенная так же в 2009 году, посвящена трем женщинам, портреты которых размещены на реверсе монеты: «SIOSTRA MATYLDA GETTER, IRENA SENDLEROWA, ZOFIA KOSSAK». С левой стороны — изображения парящих птиц и надпись полукругом: «POLACY RATUJACY ZYDOW».

Третья монета, номиналом 20 злотых, выпущена в 2012 году и посвящена польским семьям Ульма, Баранек и Ковальски. Монеты посвящены членам трех семей, жизненная история которых прервалась трагически. Семьи Ульмов, Ковальских и Баранков были зверски убиты лишь потому, что приютили евреев.

На аверсе в центре отчеканен сельский дом. Он виден сквозь стилизованную щель в заборе. Под ним в три строки выгравированы надписи — «CIEPIELOW 6.12.1942», «SIEDLISKA 15.03.1943», «MARKOVA 24.03.1944». На реверсе изображен силуэт карателя, автомат которого направлен на группу людей, стоящих за забором. В верхней части монеты в две строки выгравирована надпись — «POLACY RATUJACY ZYDOW». Ниже находится другая надпись — «RODZINY ULMOW, KOWALSKICH, BARANKOW».

Монеты, посвященные полякам, которые укрывали евреев от нацистов, выставлены в экспозиции музея, посвященной Праведникам мира, рядом с медалями и дипломами украинских Праведников, спасавших евреев в Харькове и Харьковской области.



ИМЕНА. ЛИЧНОСТИ


ПАМЯТИ ЯКОВА ХОНИГСМАНА

29 декабря 2012 года ученому — экономисту профессору Якову Самойловичу Хонигсману, профессиональному исследователю Ка­та­строфы украинских евреев, исполняется 90 лет со дня рождения. Он ушел из жизни в 2008 году, оставив в наследство не только память о себе как о бескомпромиссном человеке, но и свои труды, востребованные во всем мире и переведенные на немецкий, польский, английский языки.

Во Львове, где жил и преподавал Я. С. Хонигсман, в ноябре с.г. состоялась международная встреча, посвященная его памяти, в которой приняли участие ученые, коллеги и друзья Якова Самойловича. Как прошла эта встреча написала нам в редакцию его вдова Рита Михайловна Великобрисская, стараниями которой, в основном, это мероприятие, поддержанное Национальным университетом «Львовская политехника», обществом Бней Брит «Леополис», и состоялось:

«Дорогая Лариса!

10 ноября отметили день памяти Якова Самойловича, к которому я готовилась почти с начала года. Проходило это мероприятие в актовом зале Национального университета «Львовская политехника», где Я. С. проработал свыше 20 лет, и зал был почти полностью заполнен…

Приехали ректор Ярославской Высшей технической экономической школы Вацлав Вежбенец из Жешова и доктор исторических наук Адам Редзик из Варшавы, доктор политических наук Максим Гон из Ровно и переводчик книги «Катастрофа евреев Западной Украины» Юрий Шатон из Германии. Они рассказывали о той помощи профессора Хонигсмана, когда он был их наставником и консультантом в процессе становления и защиты их научных работ. Очень жаль, что не смогли приехать Вы и профессор Олег Гадзевич из Волынского университета г. Луцка…»


К юбилею Я.С. Хонигсмана

К сожалению, мне не довелось быть лично знакомым с Яковом Самойловичем Хонигсманом. Его профессиональная деятельность ученого экономиста была мне не знакома. Но наши пути пересеклись заочно, когда я познакомился с книгами Я.С. Хонигсмана, посвященными трагедии Львовского еврейства. Вот тут и предстал настоящий масштаб личности человека-ученого, который всегда помнил, что он еврей, и, при первой возможности, с началом перестройки, обратился к еврейской теме. Эта тема стала важнейшей в жизни Якова Самойловича. С апреля 1990 г. до его смерти в 2008 году им было написано более 130 научных и популярных статей и несколько монографий, рассказывавших о судьбах и уничтожении евреев Лъвовщины. Особенностью этих работы было то, что он, профессиональный ученый, работал со множеством источников на польском и немецком языках, которые знал в совершенстве. Скрупулезный анализ, исследование день за днем событий, происходивших в оккупированной немцами Галиции, позволили ученому создать впечатляющую картину повседневной трагедии еврейского народа.

Я С. Хонигсман стал в постсоветское время одним из первых профессиональных исследователей Катастрофы украинских евреев. Сегодня невозможно представить изучение истории евреев Украины без работ Якова Самойловича.

О том, насколько его исследования сразу же были востребованы научным миром, свидетельствует то, что его работы, посвященные трагедии евреев Львова, были переведены на польский, немецкий, английский языки.

Книги Я. С. Хонигсмана сегодня находятся во многих библиотеках еврейских общин в Европе и Америки, а также во всех научных центрах, занимающихся исследованиями Катастрофы европейского еврейства. Есть они, конечно, и в библиотеке Яд Вашем. К сожалению, Яков Самойлович не дожил до своего 90-летия. Но он с нами.

Он стал частью истории еврейского народа. Будем же помнить его и чтить.

Предлагаю в память о Якове Самойловиче Хонигсмане проводить во Львове и сделать традиционной, научную конференцию, либо ежегодные или периодические Хонигсмановские чтения. Уверен, найдется много желающих, готовых своим участием в очередной раз почтить память замечательного ученого и человека Якова Самойловича Хонигсмана.

Д-р Арон Шнеер. Яд Вашем, Иерусалим


Профессору Якову Хонигсману (Львов, Украина)

«Евреи Западной Украины — жизнь и страдания евреев Восточной Галиции, Волыни, Буковины и Закарпатья 1933-1945» — таково название немецкого издания книги профессора Якова Хонигсмана, выпущенной мною совместно с швейцарцем д-ром Раймондом М. Гуггенхеймом в 2001 г. в серии Шоа & Иудаика в изд-ве Хартунг-Горре (г. Констанц). Идею к этому проекту подал мне мой тогдашний аспирант Маттиас Мессмер (г. Санкт Галлен, Швейцария), которому удалось в лице д-ра Гуггенхейма найти спонсора, а мой коллега Юрий Шаттон, преподаватель Констанцкого университета, осуществил кропотливый труд перевода с русского на немецкий язык. Я сам встретился с профессором Хонигсманом в 2001 г., и я живо вспоминаю наш дружественный обмен мнениями в его кабинете, который так похож на мой, ибо и в его кабинете высились горы документов и книг. Апогеем нашего человеческого и профессионального сотрудничества, безусловно, стало представление его, т.е. нашей опубликованной совместно книги в Киевском музее Великой отечественной войны, организованного моими друзьями из Национального университета им. Тараса Шевченко, с которым с 1992 г. Констанцкий университет связывают партнерские отношения.

«С изданием этой книги», пишет д-р Маттиас Мессмер в своем предисловии, «впервые на немецком языке вышла в свет история Шоа в Западной Украине, написанная одним из наиболее выдающихся специалистов-историков в области исследования Холокоста на его родине. Кропотливо автор изучал в библиотеках и архивах Украины материалы, чтобы, приводя бесчисленные имена, данные и факты, внести новые частицы в мозаику общей картины террора. ... Свои огромные знания он доверяет читателю, чтобы тот их осмыслил. ...Пусть эта книга даст немецкоязычному читателю углубленные познания Холокоста в относительно неизвестной на Западе области Европы. Пусть молодое поколение задумается над бесчеловечностью, но и над проявлениями гуманности». Яков Хонигсман напоминает нам: евреи в сегодняшней Западной Украине жили приблизительно 1000 лет, а австрийский город Лемберг, ставший польским городом Лвувом, а затем советским Львовом и украинским Львивом, со временем превратился в центр еврейской жизни мирового значения вообще. Еврейских женщин и мужчин можно было найти во всех слоях общества, главным образом, конечно, в их собственном, а в последнее время — т.е. до 1941 г. во всех профессиях, в сельском хозяйстве и промышленности, в кустарном производстве и торговле, в культуре, во всех видах искусства, свободных профессиях, политике и науках. Это был невероятно богатый мир, оказывавший значительное влияние на все окружающее общество, влияние, которое в литературе прослеживается по сей день. То же можно сказать и о другом центре еврейской, в частности немецкоязычной, культуры — о Черновцах и Буковине, о которых в книге Якова Хонигсмана также идет речь. Этот вековой уникальный еврейский мир был полностью уничтожен за неполных два года нацистской оккупации и террора, особенно жестоко, начиная с августа 1942 г.

Чтобы представить себе варварские масштабы Шоа на Западной Украине, приведем Якова Хонигсмана: «С того трагического дня, когда немецкие войска заняли Львов и другие города Западной Украины, прошло всего два года. За этот период (конец июня 1941 — конец июня 1943) в Галиции было убито приблизительно 550 000 евреев. От голода, пыток и болезней, а также в заключении, погибло свыше 40 000 человек. «Добровольно» ушли из жизни свыше 20 000. Следовательно, в одной Галиции во время гитлеровского террора погибло свыше 610 000 еврейских женщин, мужчин и детей, причем особенно зверскими оказались акции уничтожения еврейских малолеток и подростков, а также стариков и немощных». «История человечества знала множество катастроф», отмечает профессор Хонигсман: «Однако Холокост среди прочих исторических катастроф и человеческих трагедий выделяется тем, что именно немецкие нацисты поставили перед собой цель — полностью истребить другой народ, и беспрепятственно приступили к осуществлению своих планов».

Описание истории жизни, мучений и гибели евреев Западной Украины Якова Хонигсмана обязательно нужно было выпустить на немецком языке, чтобы молодые поколения немцев смогли бы получить об этом информацию. Подытоживая, можно сказать: профессор Яков Хонигсман внес весомый вклад в исследование Холокоста в целом и Холокоста на территории Украины в частности. Именно все то, что записано, опубликовано и хранится в видных библиотеках мира, можно надеяться, послужит тому, чтобы ничего не забылось, а, наоборот, послужило бы уроком истории.

Эрхарт Рой Вин, профессор университета г. Констанц (Германия)


ПОЗДРАВЛЯЕМ

У входа в детский мемориал. Яд Вашем, Иерусалим


Коллективы Харьковского музея Холокоста и Областного комитета «Дробицкий Яр», коллеги и друзья поздравляют Ларису Фалеевну Воловик, президента общественной организации «Харьковский музей Холокоста», ставшую Лауреатом премии Харьковского городского совета за весовый вклад в решение социально-экономических вопросов и развитие местного самоуправления в номинации «Укрепление международных связей города».



Харьковский музей Холокоста благодарит за оказанную финансовую поддержку в 2012 году

ХООО «Американский распределительный комитет Джойнт» (директор Оксана Галькевич)

Благотворительный фонд «Дар» (председатель правления Валентина Подгорная)

Ассоциацию еврейских организаций и общин Украины (председатель Иосиф Зисельс)

Ассоциацию Evidence of Holocaust, Чикаго (президент Яков Закон)

Юлию Литвак, Sharon, USA



НАША ИСТОРИЯ


ПОЗДРАВЛЯЕМ

Президента Еврейского Совета Украины Илью Левитаса, главного редактора газеты «Еврейские вести» и коллектив газеты с выходом юбилейного 500-го номера.



Председателя Черниговской еврейской общины, Семена Бельмана, главного редактора газеты «ТХИЯ» (Возрождение) и коллектив газеты с 15-летием со дня ее основания.



БОРЯ ГОФМАН — ВОЖДЬ ПЛЕМЕНИ НАВАХО

Наших куда только не заносит. Такие случаются кульбиты — сочинить даже в пьяном угаре невозможно.

Жил-был тихий мальчик, студент физфака Боря Гофман, условно-русский из приличной еврейской семьи. Обитал в московской общаге, потому что приехал на учебу откуда-то не то из Черновцов, не то из Винницы. Скромный юноша. По гулянкам не шлялся, в студенческих попойках замечен тоже не был. Учился себе потихоньку.

В это время в университет прибывает группа американских стажеров. Начало девяностых. Перестройка! Только-только разрешили в вузы пускать иностранцев из не особо дружественных нам западных стран. Вроде как для дальнейшей интеграции и в сугубо мирных целях. Боря к москвичам-то толком присмотреться и привыкнуть не успел, а тут настоящие живые американцы. Любопытство победило природную робость, и впервые за три года обучения он выбирается на какой-то студенческий сходняк, где происходит братание двух держав. Народ пьет, поет, танцует, слегка фарцует, а кто-то уже и целуется. А Боря, не умеющий ни того, ни другого, ни третьего, оказывается оттерт куда-то в район кухни, где ему поручают ответственное дело в виде грязной посуды и сбора мусора.

За этой бытовой прозой его случайно замечает американская барышня, и Боря западает ей в душу своей невероятной хозяйственностью и домовитостью. Знакомятся. Начинают общаться. И он нравится ей все больше и больше: не пьет-не курит, под юбку не лезет, яичницу сам готовит, водит в музеи. Полгода плотного общения, и барышня отбывает в родные американские штаты абсолютно влюбленной и покоренной. Да и Боря охвачен романтичными чувствами и негой. Дальше происходит переписка, обоюдные объяснения на смешанном русско-английском сленге и, как апофеоз, решение пожениться.

Поскольку студент для этой цели по-быстрому смотаться в Америку никак не может, барышня, путем сложных шахматных комбинаций, выколачивает русскую визу и едет к своему жениху, чтобы скрепить чувство узами законного брака. Ну, само собой, начинается хождение по инстанциям, пинки, отфуболивание от одного ответственного к другому, в общем, нормальный наш сюр, без которого даже и жить было бы неинтересно.

Но эти двое молоды и времени впереди у них навалом. Короче говоря, они все преодолевают, таки сочетаются законным браком, и новоиспеченный муж в обнимку с американской женой отбывает по месту своего нового жительства. На север Аризоны, на территорию резервации индейцев племени Навахо. Потому что любимая оказалась индианкой. И папа ее был индеец. И вся родня тоже. Но Боря такой ерунде значения не придает, подумаешь, удивили, он и сам представитель не менее угнетаемой нации. В общем, живут- поживают. А через какое-то время тесть, который был, ни много — ни мало, вождем племени, помирает. Поскольку наследников мужского пола он не оставил, то, согласно обычаям, титул вождя был передан мужу старшей дочери. Так простой советский еврей Боря Гофман стал вождем индейского племени. Мало того, благодаря стараниям соплеменников, получил место в палате представителей. И снискал славу пламенного борца за права индейцев, потому что в каждой своей речи с чувством говорил о том, как обижают его народ:

— А ведь именно мы, — всякий раз напоминал он публике, — являемся коренными жителями Соединенных Штатов Америки!



ЛЕГЕНДЫ. ИСТОРИИ

Этим номером газеты мы прощаемся с уходящим 2012 годом и встречаем новый 2013 год. Обычно в новогоднюю ночь детям рассказывают сказки, истории. Расскажем нашим читателям три легенды из жизни многострадального народа. Рассказал эти истории раввин из приморского города Нетания в Израиле, в середине 90-х прошлого века. Истории очень интересные, я бы сказал, захватывающие, пронизанные мистической нитью. Абсолютную достоверность гарантировать не берусь, но полученные за прошедшие годы из различных источников сведения подтверждают, что, в принципе, такие события были на самом деле.

Легенда первая

В начале Второй Мировой войны, когда трагическая судьба еврейского народа Европы стала ясной, но кое-какие пути к спасению все же еще оставались, несколько сот состоятельных евреев собрались и купили большой пароход с намерением погрузить на него свои семьи и бежать в Америку.

Но нужны были въездные визы, и они обратились с просьбой к послу США в Великобритании. По сути, для него это не составляло особого труда, но он отказал. Тогда, спасая от неминуемой гибели свои семьи, эти мужественные люди отправились в плаванье без разрешающих документов. Однако, узнав об этом, посол сообщил из Лондона в Вашингтон, что к берегам Америки приближается корабль с незаконными эмигрантами.

Преодолевая, подстерегающие на каждой миле, опасности войны, пароход все же благополучно доплыл до американского берега. Спасение было так близко (!), но увы... в страну их не впустили. Несчастные люди вынуждены были развернуть пароход и вернуться в полыхающую войной Европу, где они все были сожжены в топках концентрационных лагерей.

Когда свершилась эта вопиющая трагедия, лондонский раввин пришел к американскому послу и сказал:

— «Ваше превосходительство, господин посол, ваши деяния не достойны не только вашего высокого звания, но и звания Человека вообще. Отныне за гибель исключительно по вашей вине сотен ни в чем не повинных мирных людей, вы сами и вся семья ваша во всех поколениях будете прокляты!»

Фамилия этого американского посла была – Кеннеди...

Легенда вторая

Тоже начало Второй Мировой войны. Литва. Посол Японии, будучи благородным и гуманным человеком, не согласным со зверствами фашизма, сострадал к судьбе евреев Европы. Пользуясь своим статусом, он выдавал евреям визы на выезд в Японию, откуда люди потом уезжали в Америку. Так он спас от смерти много народа.

Прознав про это, Германия потребовала от своей союзницы Японии убрать этого посла. Японские марионетки незамедлительно исполнили указание, и посол был отозван. Но для передачи дел оставалось еще две недели, за которые он в срочном порядке, специально созывая людей, успел еще выдать довольно много выездных виз. Это был очень рискованный, но геройский поступок, достойный истинного восхищения.

Перед отъездом, к теперь уже бывшему, послу пришли с благодарностью евреи из Вильнюсской синагоги.

— «То, что Вы сделали для еврейского народа, не забудется в веках и мы будем молиться, чтобы Всевышний вознаградил Вас и Ваших потомков!»

И этот добрый человек вернулся в Японию. Удивительно, но его не стали особенно преследовать, только уволили, лишив всех регалий и привилегий.

Чтобы прокормить семью, он открыл маленькую авторемонтную мастерскую.

Фамилия этого японца была — Мицубиши...

Легенда третья

В самом центре Киева на огромной площади возвышается памятник национальному герою украинского народа — всемогущему гетману Богдану Хмельницкому. Сидит он на красивом коне, воздав к небу правую руку с зажатой в ней булавой – символом безраздельной власти над Батькивщиной, воплощая её незалэжнисть, т.е. независимость. Хмельницкий — гордость украинцев. Киевляне, и гости столицы искренне любуются красивым памятником великому человеку.

Но далеко не все знают, что был Хмельницкий зверствующим антисемитом. На его совести немало погромов, сож­женных мирных местечек и крови ни в чем не повинных евреев. Сколько было погублено будущих гениев, которые могли бы прославить Мир!

Не щадили его верные головорезы-гайдамаки ни детей, ни женщин. Это исторический факт.

Много горя принес на землю всей Украины легендарный Богдан, но в одном местечке, опьянев от крови убитых евреев, он был особо беспощадным. Разграбили и разрушили все дома, а синагогу сожгли вместе с согнанными и запертыми в ней юношами и девушками.

От поселения осталось одно название, евреев не осталось ни одного, но через века старое зверство воздалось сполна.

Городок этот называется Чернобыль, а на месте сожженной синагоги стоял тот самый взорвавшийся 4-й энергоблок трагически известной всему миру Атомной электростанции. До сих пор люди страдают...


И еще одна история для детей и взрослых:

Когда-то давно старый индеец рассказал своему внуку одну жизненную истину.

— Внутри каждого человека идет борьба, очень похожая на борьбу двух волков. Один волк представляет зло – зависть, ревность, сожаление, эгоизм, амбиции, ложь… Другой волк представляет добро – мир, любовь, надежду, любезность, истину, доброту, верность…

Маленький индеец, тронутый до глубины души словами деда, на несколько мгновений задумался, а потом спросил:

— А какой волк в конце побеждает?

Лицо старого индейца тронула едва заметная улыбка, и он ответил:

— Всегда побеждает тот волк, которого ты кормишь.

 

 

Учредитель:
Харьковский областной
комитет «Дробицкий Яр
»
Издатель:
Харьковский музей Холокоста
Главный редактор
Лариса ВОЛОВИК

Тел. (057) 700-49-90
Тел./факс: (057) 7140-959
Подписной индекс 21785
При перепечатке ссылка на
«Дайджест Е» обязательна
http://holocaustmuseum.kharkov.ua
E-mail: kharkovholocaustmuseum@gmail.com

Газета выходит при финансовой поддержке
Благотворительного Фонда ДАР
и
CONFERENCE ON JEWISH MATERIAL CLAIMS AGAINST GERMANY INC.
Проект «Исследование, образование и документирование»